Подлые Богатенькие Парни

У нас в академии Бёрберри не просто один учитель рисования, у нас их три. У каждого из них есть свои особенности, а также впечатляющий список достижений и наград. Я решила, что миссис Эмбертон мне нравится больше всего. То, как сверкают её глаза, когда она говорит о творчестве, заставляет меня жалеть, что я не могу найти свою собственную страсть. Имею в виду, что я хорошо справилась со своим эссе на стипендию, но это была настоящая боль, изливающаяся из меня, вся история моей жизни в сравнениях и метафорах. Это было настолько личным, что, когда я писала его, я всё время плакала. Знать, что Миранда тоже это прочитала, — странное чувство, но, несмотря на то, что мы знаем друг друга недолго, я ей доверяю.

Может быть, это ошибка, но… думаю, иногда их нужно совершать.

— Публичные выступления сами по себе могут быть искусством, — говорит мисс Хайленд, её тёмные волосы собраны сзади в строгий пучок. Её одежда игрива, но очки, макияж и причёска совсем не такие. Это заставляет меня задуматься, что происходит у неё внутри, почему она должна быть такой сдержанной и такой открытой одновременно. — И это важно практически во всём, что вы, возможно, думаете сделать со своим будущим. Итак, сегодня вы будете представлять свои проекты перед классом — в случайном порядке.

Раздаётся хор стонов, и я чувствую, как моё сердце начинает бешено колотиться. Выступать перед аудиторией — я не против. Выступать перед Харпер, Бекки, Зейдом и Тристаном… не совсем. Они вчетвером сидят в конце класса, не совсем вместе, но и не далеко друг от друга. У меня складывается впечатление, что трое парней-Идолов не очень-то любят друг друга.

Мистер Картер использует свой айпад, чтобы выбрать ученика из класса, который пойдёт первым.

И поскольку мне не везёт больше всего на свете, этим студентом в конечном итоге становлюсь я.

— Марни Рид, — зовёт он, и я резко выдыхаю. Я чувствую, как взгляды каждого студента в этой комнате устремляются на меня. Это нехорошее чувство.

— Давай, Работяжка! — кричит одна из девушек, и по комнате разносится жестокий смех. Я игнорирую это, вынося свои рисунки в переднюю часть многоярусного лекционного зала. Я остановила свой выбор на смоле и акриле, создав эту зеркальную поверхность всех цветов радуги на квадратном холсте.

— Мисс Фаннинг, этого вполне достаточно, спасибо вам, — говорит миссис Эмбертон твёрдым голосом. Это первый раз, когда я слышу, чтобы она так огрызалась, и я сдерживаю лёгкую улыбку. Приятно чувствовать, что на моей стороне есть сотрудник Академии. — Прекрасная работа, — добавляет она, отходя в сторону, чтобы освободить мне сцену. Я возвращаю ей искреннюю улыбку и ставлю картину на ожидающий меня мольберт.

— Ты, блядь, отстой! — кричит какой-то парень, но я игнорирую его. Если я в чём-то и хороша, так это школа. Вот где я блистаю. Если бы я могла, я была бы профессиональным студентом до конца своей жизни. Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь лицом к классу. Мой взгляд ловит на себе серые глаза Тристана и его резкий хмурый взгляд, прежде чем скользнуть к изумрудно-зелёным радужкам Зейда и его насмешливой ухмылке. Я никому не позволю победить меня, больше никогда.

— Моё вдохновение для этой работы почерпнуто из «Сказок барда Бидла» Джоан Роулинг, — начинаю я, обращая свой голос к аудитории. Мне также пришлось это сделать, чтобы выиграть стипендию Кэбота, выступить с речью. Чем это отличается? Дело в том, что я определённо не собираюсь раскрывать свои секреты студентам Бёрберри. Ни за что на свете. — В детстве это была не только моя любимая книга, но и моё любимое воспоминание. Это то, за что я всегда буду благодарна. — Сделав паузу, я провожу пальцами по блестящей поверхности холста, восхищаясь цветами. Нелегко было добиться того эффекта, который я искала, — этого радужного оттенка, который переходит от фиолетового вверху к красному внизу.

— Разве это не флаг педиков? — спрашивает придурок, тот, что кричал на меня. — Ты выдала грёбаный флаг Гордости за искусство? (прим. — Pride flag — флаг Гордости, одно из названий флага представителей ЛГБТК)

Смех, который следует за его заявлением, мрачен и пронизан насилием, звук, который эхом отдаётся в смешках окружающих его людей. Зейд и Тристан не смеются, но, похоже, они наслаждаются моей болью, позволяя своим последователям делать за них грязную работу.

— Мистер Ганнибал, не хотели бы вы пойти со мной в офис и обсудить ваше отношение к представителям ЛГБТК? — губы миссис Эмбертон поджаты, и то, как она смотрит на Джона Ганнибала, не слишком приятно. Он входит во Внутренний круг, это я выучила наизусть. Знай своих врагов и всё такое.