Подлые Богатенькие Парни

— Я… понятия не имею, — шепчу я, но, конечно же, да. Я всё ещё чувствую кончик его языка, обжигающий, когда он скользнул по моему собственному. — Он пьян в стельку, — добавляю я, но Миранда всё ещё смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

— Да, верно, — уклоняется она, пожимая худыми плечами. — Это неважно. Он так поступает со всеми, когда пьян в стельку. Однажды я видела, как он поцеловал Джона Ганнибала в губы после того, как выпил слишком много пива. Потом они подрались, и Тристану пришлось разнять их.

У меня немного сжимается сердце, но я отгоняю это чувство. Зейд поцеловал меня не потому, что у него есть ко мне какие-то чувства. Это просто то, что он делает, когда пьян. Очевидно. Я имею в виду, мы даже не ладим. Я даже не хотела его целовать.

Миранда, Эндрю и я берём газировку из холодильника рядом с парковкой и несём её на кладбище. Кто-то зажёг свечи, и у подножия одной из могил собралась группа людей. Тристан Вандербильт сидит на ней верхом с девушкой у себя на коленях, одной рукой обнимая её за талию, другой поглаживая её колено.

Он рассказывает какую-то историю о привидениях, его голос такой тихий, что я не могу разобрать слов. Мы избегаем их маленькой группы, в которую входят Харпер и Бекки, и бродим по остальной части кладбища, проводя пальцами по истёртым верхушкам надгробий, когда зачитываем имена и даты.

— Бу, — протягивает Крид, когда мы заходим за угол и обнаруживаем его сидящим с несколькими другими студентами с косяком в руке. Он даже не пытается скрыть это, когда я смотрю на него, подносит его к губам и делает затяжку. Его голубые глаза сужаются до щёлочек, когда он хмуро смотрит на меня, прежде чем переключить своё внимание на Миранду. — Ты ведь не влипла ни в какие неприятности? — спрашивает он, и она изумлённо смотрит на него.

— Спрашивает тот, у кого в одной руке пиво, а в другой косяк? Ты что, издеваешься надо мной? — Миранда выпячивает грудь, когда её брат подходит и встаёт рядом с ней, бросая взгляд сначала на Эндрю, а затем снова на меня. — Не читай мне нравоучений, Крид. Ты мой близнец, а не старший брат.

— Так это значит, что я не могу защищать тебя? — спрашивает он, всё ещё глядя на меня. — Почему ты вообще тусуешься с этой девушкой? Никому это не нравится. Если бы не я, ты бы совершила социальное самоубийство. — Он передаёт косяк Эндрю, и после секундного колебания тот берёт его, отходя от нас с Мирандой, чтобы сесть со своими друзьями. Он бросает на меня извиняющийся взгляд, но всё в порядке, я понимаю.

— Она хороший человек, в отличие от некоторых других людей в этой школе. — Миранда поворачивается, чтобы уйти, но Крид хватает её за руку. Когда она бросает взгляд через плечо, его лицо каменеет, но он отпускает её. — Держу пари, мама согласилась бы со мной. Если бы у неё был выбор, она бы в мгновение ока променяла Марни на тебя. — Уголки рта Крида приподнимаются в усмешке, но он ничего не говорит. — Твои новые друзья знают, что над тобой издевались, когда мы жили в Гренадин-Хайтс? Я думала, ты, по крайней мере, понимаешь какого это.

Мои глаза расширяются, когда Крид стискивает зубы, но затем Миранда хватает меня за руку и тащит прочь от их маленькой группы.

— Эндрю, грёбаный предатель, — ворчит она, когда мы направляемся к выходу. Я знаю, что не должна оглядываться, когда мы уходим, но я оглядываюсь, ловя на себе взгляд серых глаз Тристана. Он следит за мной, пока я иду, даже когда девушка оседлала его бедра, а его руки сжимают её задницу.

Мерзость.

В своей естественной стихии эти ребята ещё хуже, чем в школе.

Остаток ночи я стараюсь избегать их любой ценой. Миранда помогает, показывая мне, где найти дополнительные тыквы, ножи и свечи. Мы вырезаем фонарики, потягиваем яблочный сидр и едим миниатюрные шоколадные батончики из апельсиновой вазочки. Пока я держусь подальше от Идолов, всё в порядке.

Протягивая руку, я касаюсь того, что осталось от моих волос, и съёживаюсь.

Жаль, что это не работает в другие дни.

Если я хочу остаться здесь, мне придётся бороться за своё личное пространство.

Я просто надеюсь, что смогу выиграть эту битву.

На следующий день я беру пропуск за пределы кампуса, который дала мне мисс Фелтон, прошу одну из машин академии отвезти меня в город и покупаю коробку розово-золотистой краски для волос. Поскольку душ, который я приняла сегодня утром, смыл большую часть кроваво-красного цвета, он отлично схватывается, и, когда смотрюсь в зеркало, я понимаю… Мне действительно нравится.

«Получай, Бекки Платтер», — думаю я, выключая свет в ванной и направляясь в кабинет смешанной медиа, чтобы поиграть на педальной арфе. Держу пари, я единственная студентка, которая сегодня вечером играет на их инструменте.

И вот как всё будет с этого момента: я собираюсь сделать всё возможное для себя. Что бы ни делали или ни говорили другие, пусть всё слетает как с гуся вода.

Легче сказать, чем сделать, правда?

Пятница после Хэллоуина — это день, когда я по-настоящему дам отпор Бекки.

Месть может быть сладкой, особенно когда причиной её является только мой успех.