Подлые

Она забирается на кровать, пятится назад, оказываясь у изголовья.

— Сними свои трусики для меня.

Она начинает расстегивать лифчик, соблазнительно стягивая каждую лямку, отправляя длинные белые волосы за спину. Мне становится тесно в этом костюме, он будто обжигает кожу, не отрывая своего взгляда от ее медленных движений, снимаю с себя рубашку, брюки вместе с боксерами, член так сильно налился кровью, что его стало ломить от тесноты и возбуждения. Октавия медленно она снимает трусики разводя ноги шире открывая для меня всю красоту своего тела. Я стону, не сдержав эмоций как гребанный подросток, который первый раз увидел обнажённое тело и готов кончить от одного лишь вида.

Своим пристальным взглядом, она прожигает во мне дыру, следит за каждым моим движением, в ее глазах так много страха, боли и страдания.

Я чувствую тоже самое детка, поверь.

Как хищник, осторожно забираюсь к ней на кровать, подхватив малышку Кларк, под задницу резко дергаю ее на себя, как изголодавшийся зверь, который никогда не прикасался к женщине, я впиваюсь в нее ртом. Задыхаясь она издает приглушенный стон, зарывая свои пальцы в моих волосах.

Обхватив сильнее ее бедро, прижимаю к себе, она выгибает спину. Посасываю, лижу, кусаю, целую вокруг ее киски, и по внутреннем поверхностям бедра, одновременно второй рукой обводя рукой вокруг загорелого упругого соска. Господи. Наслаждаюсь ее вкусом, это именно то, чего я так долго желал. Отстраняюсь, и наблюдаю за ней, в ее глазах горит желание, похоть страсть.

Я сведу с ума тебя детка. Ты больше никогда не захочет его.

Я сжимаю свой член одной рукой, поглаживаю его, наклоняюсь и продолжаю ласкать ее ртом. Мой темп ускоряется, напор усиливается, ее тело содрогается, в такт прерывистому дыханию. Вцепившись ногтями в мои плечи, они стонет все сильнее. Я выпрямляюсь любуюсь ее идеальным телом, она лежит в моей постели, изнывает от желания, но по-прежнему не произносит не звука. Я осыпаю поцелуями ее живот. Целую ее груди, облизываю соски, которые стали очень сексуальными. Она поднимается, проводя языком по моей груди, прессу облизывая и кусая. Член дергается от прикосновения ее нежной руки, желая получить разрядку, и оказаться в ее упругой киске. Рукой я отталкиваю ее назад она падает на кровать. Не в силах больше мучать нас, я направляю член к ее складкам, качнув бедрами резко на всю глубину оказываюсь в ней.

— аххх! — Вырывается у нее.

Запрокинув голову назад, она стонет так громко что вероятно ее слышат даже в вестибюле, ее груди, которые стали только сексуальнее после рождения ребенка маняще раскачиваются подо мной.

Все рассеивается, становится не важным. Есть только я и она. Хочу трахать ее каждый прожитый день, дарить ей эти ощущения снова и снова.

Почему она лишила нас этого?

Во мне начинает закипать ярость. Чувствую, как влагалище Октавии сжимается, опираясь на руку я смотрю вниз, на то, как я каждый раз погружаюсь в нее. Улыбаюсь самому себе и начинаю раскачиваться, сильнее, неистово вдалбливаться в нее доводя ее до исступления, наклоняюсь и целую ее шею. Она хватает воздух ртом. Толчки становятся жестче, по моим венам словно течет раскалённая лава. Тави со всей силой ногтями впивается в мою кожу, впиваясь до крови, как безумная кричит от накатившего оргазма. Мир вокруг кружится я теряю контроль.

Глава 34. Октавия

Октавия

Уже несколько часов подряд я сижу на кресле, обернувшись в простыни и поджав ноги, наблюдаю как сладко спит мужчина моей мечты. Я, снова и снова оказавшись рядом с ним совершила кучу ошибок. Предала мужа. Предала себя, ведь я столько раз говорила себе, что ничего не осталось к Брендону, детская любовь прошла и забылась стерлась в памяти как самый страшный сон. Но стоило мне на секунду оказаться с ним в одном пространстве как я потеряла всякую бдительность и, кажется, остатки разума. О чем я только думала? Что мне теперь делать? Быстро потирая виски, я оперлась локтями на колени. Закрыла лицо руками. Мне нужно уходить, если я не уйду до того, как он проснётся, то все повториться вновь. А я не могу этого больше допустить. Двадцать минут назад я заказала билет на регулярный рейс, и мне следует поторопиться. Наша очередная интрижка не к чему хорошему не приведет. Мы не сможем быть вместе, никогда не могли, а сейчас все стало на столько сложно, что это даже представить невозможно, слишком много жизней сейчас на кону.

Я провожу ладонью по руке, следуя и повторяя движения его поцелуев, закрывая глаза и наслаждаясь моментом, когда мы оказались с ним в ванной.

— Четыре года. Каждый гребанный день я мечтал, еще хоть раз в жизни, оказаться с тобой рядом.

Я тоже.