Подмастерье палача

Около двух лет Луи колесил по стране, в составе вольного отряда. Участвовал в боях, засадах и штурмах. За это время заработал два шрама и неплохие деньги. После второго полученного им ранения отлежался, но возвращаться в свой отряд не стал, а поехал в Италию, наслушавшись рассказов своего приятеля – генуэзца. Из Генуи через какое-то время перебрался во Флоренцию, где с ним случилась почти романтическая история. Любовь прекрасной дамы и ссора с ее женихом, которого он убил на дуэли. Пришлось срочно бежать, спасаясь от наемных убийц, после чего шевалье оказался в германских княжествах. Чтобы заработать денег, ему снова пришлось стать наемником. Спустя какое-то время вернулся во Францию. Был капитаном, участвовал в военной кампании против короля на стороне бургундцев, потом по велению изворотливой судьбы оказался на службе у Людовика де Люксембурга, графа де Сен-Поля. Спустя полгода дезертировал и приехал в Тур, где встретил и влюбился в дочь богатого купца. Женился, но счастье оказалось недолгим – жена и ребенок умерли при родах, что здесь было обычным делом. Тесть, с которым он неплохо ладил, видя его тоску, предложил пойти к нему начальником стражи, на что он дал согласие, лишь бы не сидеть дома. Около года ходил с обозами, пока не был ранен в схватке с разбойниками. Им тогда удалось отбиться, и его привезли обратно, в Тур. Встав на ноги, он понял, что ему не скоро придется путешествовать, так как стал прихрамывать, и, чтобы прийти в хорошую физическую форму и не сидеть на шее у тестя, Луи решил временно открыть частную школу.

Шевалье показался мне довольно честным и открытым человеком. Он много знал и рассказывал мне о том, что видел собственными глазами, причем нередко иллюстрировал свои наблюдения примерами из своего жизненного опыта. Правда, насчет дворянского гонора Жерар оказался не прав, шевалье любил подчеркивать свое происхождение. Даже несколько занятий с ним мне дали много деталей из жизни людей, которые я наблюдал, но не задумывался над их смыслом. Взять хотя бы перчатки. Оказывается, в эти времена, как и кинжал на поясе, они являлись статусной принадлежностью костюма дворянина. Прогуливаясь, знать надевала перчатку только на левую руку, а вторую держала в руке. Обе перчатки надевались только во время охоты, а при входе в церковь и во время танцев обе перчатки снимали и засовывали за пояс.

Вместе с занятиями по языкам, географии и хорошим манерам я заново привыкал к седлу, тренировался в стрельбе из арбалета и рукопашном бое, для чего устраивал драки в тавернах. Здесь это было несложно сделать, так как в эти времена человек не стеснялся внешних проявлений своего настроения. Начиналось с ругани и плевков в лицо, а затем выливалось в драку, а то и поножовщину, к тому же городская стража смотрела на подобные нарушения порядка сквозь пальцы. В городе было много таверн и пьяных задир, а стражников приходилось на весь город сорок человек, да и те делились на дневную и ночную стражу.

В попытках понять, какими умениями обладал прежний хозяина тела, я неожиданно обнаружил, что могу крутить «колесо» и обладаю начальными навыками жонглирования, после чего решил при случае попробовать взять несколько уроков у уличных артистов. Вряд ли я когда-нибудь освою эту профессию, но при особой нужде, возможно, получится изобразить из себя лицедея.

Пару раз заходил в церковь, но не молиться, а понять, что стоит за фанатичной верой в Бога простого человека. Если судить внешне, то вера в Средневековье являлась настолько естественной и всеобъемлющей, что сомневаться в существовании Бога, рая и ада, святых и библейских историй обычному человеку даже в голову не приходило. Люди искренне верили и в церковь приходили отнюдь не для развлечения, а для общения с высшим существом, которое следит за ними сверху, а читавший проповедь священник был в глазах прихожан в первую очередь мерилом нравственности и голосом Всевышнего, а только потом продавцом церковного вина и благословений. Хотя одно другому здесь, похоже, никогда не мешало.