Подмастерье палача

– Мог бы и не говорить, – женщина повернулась ко мне: – Красавчик, у тебя имя имеется?

К этому моменту я уже сообразил, кто передо мной стоит.

– Клод, мадам Амелия.

– Не деревня, уже хорошо. Все, Пьер, я убедилась, что с тобой все в порядке, так что побегу, – с этими словами женщина быстро пошла по улице, не забывая поднимать юбки, обходя наиболее грязные места.

– Вы, двое, займитесь лошадью, я пока отнесу вещи в дом, – скомандовал Монтре, при этом, как я заметил, он хитро усмехнулся. Я огляделся. Конюшни здесь не было, а только коновязь. Мне уже было известно, что лошадь была наемная, а возок принадлежал городу. Подведя лошадь поближе, я ее распряг под прямым руководством Жана. Стоило нам закончить, как парень с силой ударил меня здоровой рукой в грудь, отбросив к стене дома, а затем попытался схватить за шею.

– Ты, крыса…

«Силушкой его бог не обидел, а вот умишка-то не дал», – подумал я, выкрутив ему руку, после чего со всей силы приложил его физиономией к стене дома.

– А-а-а!! – закричал здоровяк от боли.

Отпустил его, после чего сделал пару шагов назад. Он пошатнулся, а когда развернулся, я увидел кровоточащие царапины на его лице, к тому же левая бровь была рассечена и теперь кровь заливала глаз, который он инстинктивно закрыл. От удара он, видно, плохо соображал, потому что, не разобравшись, сразу закричал:

– Ах ты, сволочь! Ты мне глаз выбил! Убью!

Парень бросился на меня с занесенным кулаком, но я без труда уклонился от неуклюжего удара, при этом подставив ногу. Бугай, споткнувшись, со всей силы грохнулся на землю и задел искалеченную руку, потому что просто взвыл от боли. Мне не хотелось его сильно уродовать, но, зная наглую и тупую породу подобных ему людей, решил проучить его так, чтобы тот запомнил на всю свою жизнь. Я позволил ему встать. Судя по его искаженной болью физиономии, его ярость уже испарилась и желание продолжать драку исчезло, вот только я не собирался заканчивать урок. Быстрый шажок вперед, и мой кулак врезается в его солнечное сплетение, после чего парень сгибается, наклоняясь вперед, тем самым подставляя мне подбородок под второй удар – локтем той же руки, от которого его голова откидывается назад, и он, хрипя, снова падает на землю. Подхожу, чуть наклоняюсь и спрашиваю задиру:

– Как ты, мальчик? Не больно ушибся?

В ответ тот хрипит, сопит, пытаясь восстановить дыхание, а в глазах плещется страх.

«Урок, похоже, усвоил».

– Давай руку. Помогу подняться.

Поднимал я его с трудом. Несколько минут он стоял, покачиваясь, прежде чем окончательно пришел в себя. Увидев его грязное, с потеками грязи и крови лицо, я усмехнулся.

– Ну и рожа у тебя, Жан. Есть вода?

– Там, возле поилки ведро должно стоять.

Пришлось повозиться с ним, пока не привел его в относительный порядок.

– Пошли.

Когда мы зашли в дом, то увидели Пьера, сидящего за столом с кружкой вина и разговаривающего с молодой девушкой. Она была довольно миловидна, но слой белил и краска на щеках делали ее похожей на грубо размалеванную куклу. Увидев нас, Монтре засмеялся, а потом ехидно спросил:

– Ну как, подружились?

– Ага, – ответил я. – У нас теперь с Жаном любовь до гроба.

– Как? – сначала удивился Монтре, но, когда сообразил, что это шутка, снова весело рассмеялся. – Если ты его и дальше будешь так любить, то до гроба ему недолго осталось.

Вслед ему засмеялась девушка:

– Жан, жирдяй ты наш, это кто тебя так отделал? Неужели этот красавчик?

Здоровяк что-то невнятно пробурчал. Выражение обиды в сочетании с разбитой физиономией заставило мастера вместе с девушкой закатиться от смеха. Отсмеявшись, он сказал, показывая на стол:

– Садитесь уже, шуты гороховые, пока все горячее.

Девушка тут же вскочила со своего места и захлопотала у печи, я тем временем быстро осмотрелся. Насколько я мог понять, в доме было две комнаты. Большая комната сочетала в себе кухню и столовую. Здесь был стол со стульями и печь, возле которой лежала маленькая поленница дров. В углу за печью стоял топчан, прикрытый лоскутным одеялом.

«Ничего так, – подумал я. – Могло быть и хуже».

Уселся. На столе перед нами лежала деревянная доска с уже нарезанными кусками окорока, колбасы, сыра и хлеба. Рядом стояла глубокая миска с паштетом. Вино уже было налито в оловянные кружки. Еще минута, и девушка принесла горшок, окутанный вкусным запахом, затем поставила на стол. Похлебка, даже на вид, была что надо, густая, пряная, наваристая.

– Морион, садись с нами, – пригласил ее хозяин дома.

– Нет-нет, не могу. Мне нужно бежать. Вот только еще стаканчик вина с вами выпью, да с мальчиком познакомлюсь. Тебя как зовут, красавчик?

– Клод, а тебя Морион.

– За знакомство, – произнесла тост девушка и выпила вино. – Надо будет с тобой поближе познакомиться.

– Я не против, – усмехнулся я. – Можем прямо сейчас.

– Ишь какой быстрый, – девушка лукаво улыбнулась. – Еще успеем. Мне сейчас работать надо. Все, я побежала.

Не успела она подойти к двери, как вдруг резко остановилась и обернулась.

– Совсем забыла. Там еще есть вареное мясо. Сами возьмите.

В следующую секунду дверь за ней хлопнула.

– Клод, тащи мясо, – скомандовал Пьер.