Подмастерье палача

Окинув его спутника беглым взглядом, я решил, что одет тот довольно неплохо, да и держится довольно независимо, а значит, это не слуга, а доверенный человек. О чем говорила свернутая в трубку бумагу, которую он держал в руке. Судейский чиновник вместе с писцом стояли особняком, разговаривая с дородной матроной, которую к ним подвел один из стражников. Кроме них здесь находилась офицеры из городской стражи. Один из них, более молодой, в кирасе, украшенной чеканкой, с мечом и кинжалом на поясе, стоял с надменным видом, изображая большого начальника. Лейтенант, человек в возрасте, с седыми висками и усами, сейчас внимательно слушал одного из сержантов, который что-то негромко ему говорил. За ними уже начала собираться толпа из пары десятков зевак, которых ближе не пускали два дюжих сержанта с алебардами, большую часть из них представляли женщины-домохозяйки, судя по ведрам и корзинкам, которые они держали в руках. Среди них я увидел несколько мужчин. Пробежав глазами по толпе, я прислушался к разговору Монтре с седоусым офицером.

– Что от меня требуется, господин лейтенант?

– Нужно осмотреть тело бедного Буланже и сказать, как его убили. Потом мне скажешь, насколько это похоже на смерть Шарля Дакена. Это важно, палач.

– Я понимаю, господин. Буду стараться, – Пьер коротко поклонился, затем нашел меня взглядом, после чего последовал кивок головой в сторону трупа.

Стоило нам подойти к лежащему на земле телу, как стоявший рядом с трупом стражник отошел в сторону, при этом стараясь не смотреть на нас. Пьер наклонился над телом, внимательно осмотрел его, после чего мы повернули мертвеца с боку на бок, и вдруг он неожиданно спросил меня:

– Что думаешь?

– Похоже, ему шею сломали, – автоматически ответил я ему и тут же сердито подумал: «Вот зачем сказал? Лучше дурачком прикидываться, так незаметнее будешь».

– Молодец. Догадался, – подтвердил мой вывод Пьер. – А как думаешь: чем его убили?

Я пожал плечами.

– Дубинкой? – предположил палач, щупая место удара.

– Возможно, – ответил я ему.

– Обычно грабители действуют ножом или дубинкой. Бьют по голове, или ножом в шею, а тут… удар нанесен опытной рукой. Убийца знал, что если нанести сильный удар в соединение головы и туловища, то можно убить человека. Согласен?

– Вам виднее, мастер, – ушел я от ответа, а сам подумал: «Молодец мужик, в корень зрит».

– Скорее всего, это бывший солдат, который и раньше так убивал.

– Или бывший врач, который знает, куда бить.

Монтре недовольно на меня посмотрел, но все же соизволил согласиться:

– Возможно и такое.

Выпрямившись, палач подошел к членам городского совета, стоявшим вместе с офицерами городской стражи, после чего изложил им свои соображения. Мэр и остальные, после того как выслушали, стали о чем-то негромко спорить.

– Идем, Клод. Нас ждет работа.

Только он успел так сказать, как доверенный человек, по знаку непонятного мне господина, развернул бумагу и хорошо поставленным голосом стал громко зачитывать текст объявления. Еще спустя несколько минут стало понятно, что купцы города, в лице своего представителя Жюля Монти, скинулись и предложили премию за поимку убийцы в десять турских ливров. Народ, услышав подобную новость, сразу заволновался, зашумел, заохал.

«Смешные люди, – подумал я, глядя на зашумевшую толпу. – Где его сейчас найдешь в большом городе? Особенно после такого заявления. Ляжет на дно и будет выжидать».

Дослушав объявление до конца, мы отправились на работу.

– Мастер, а почему именно купцы, а не городские власти, решили объявить о награде? Им-то что от этого?

– Да потому, что убивают именно купцов. Меня в прошлый раз тоже вызывали, и тогда я то же самое сказал лейтенанту. Ты его сегодня видел, с седыми усами. Погоди, я кое-что еще вспомнил. Он мне тогда еще намекнул, что был уже похожий труп. И тоже из купцов. Так это получается… уже третий труп, убитый одним и тем же человеком.

«О, как! Неужели серийный убийца? Хотя… если подумать, то необычного здесь нет, так как злоба и жестокость тут через край хлещут».