Подмастерье смерти

– Бакстер с Трухартом нашли свидетеля, который, как им кажется, видел Уиллоу через несколько минут после атаки на Таймс-сквер. Опознал ее не сразу. Только когда с ним поговорили и показали рисунок Янси. Говорит, он заходил в здание, а она выходила. Столкнулись в дверях. С собой у нее были металлический кейс, рюкзак и сумка на колесиках. Он хорошо запомнил, потому что предложил ей помощь и придержал дверь. Говорит, в ответ она как-то «жутко» ему улыбнулась (передаю дословно) и заявила, что не нуждается ни в чьей помощи. Его это возмутило, и он еще с минуту смотрел ей вслед. Считает, она пошла на автобусную остановку, что в полуквартале от того места, где они встретились. Сейчас проверяем эту информацию.

– Хорошо, – кивнула Ева, останавливаясь у двери допросной. – Ошибок допустить нельзя. – С этими словами она и вошла в комнату.

– Запись, – сказала Ева и начала зачитывать вступительную речь. А сама тем временем внимательно рассматривала двух мужчин напротив.

Маки сидел бледный, в темных очках, с упрямым выражением на лице. Даже сквозь затемненные стекла было видно, что под глазами у него синяки, а белки налиты кровью. И все же в душе у Евы ничего не дрогнуло.

Адвокат был одет в дешевый костюм с тонким черным галстуком. Несмотря на помятое лицо – очевидно, последствие ночных возлияний, – держался он уверенно, готовый непреклонно отстаивать свою позицию.

Ева села за стол, положила сцепленные в замок руки поверх папки с документами.

– Что ж, Маки, вот мы и на месте. Поговорим.

– Мой клиент находится под наблюдением врачей в связи с полученными им при сомнительных обстоятельствах множественными травмами. Поэтому…

– Чушь собачья. Если вы видели записи с места задержания, господин адвокат, то прекрасно знаете, что никаких сомнительных обстоятельств нет и в помине. Ваш клиент стрелял в офицеров полиции.

– Большой вопрос, представились ли упомянутые вами офицеры должным образом. Мы подадим иски о незаконном вторжении, превышении сотрудниками полиции полномочий и чрезмерном применении силы.

– Ну что ж, удачи, – ответила Ева с улыбкой и тут же обратилась к Маки: – Вы ведь прекрасно знаете – все, о чем говорит адвокат, чушь и формальности. Его угрозы ничего не изменят. Все кончено.

– В связи с тем, что мой клиент тяжело ранен, вам предписано каждый час делать тридцатиминутный перерыв. Так что ровно через час мой клиент воспользуется своим правом. От имени моего клиента я прошу, чтобы во время перерыва его доставили в больницу для полного медицинского осмотра.

– Я как уполномоченное лицо отклоняю ваше прошение, так как подозреваемого официально выписали из больницы. Он может провести тридцать минут в камере, или, если вы настаиваете, мы вызовем врача, и его осмотрят прямо здесь. В больницу он не вернется. Вы больше никогда не выйдете из тюрьмы, Маки. Теперь только камера… Непросто вам будет найти общий язык с другими заключенными в общей тюрьме. Знаете ведь, как они любят бывших копов. Не отнимайте у меня время! – рявкнула она на Прэтта. – Я должна задать вашему клиенту несколько вопросов. И первый из них: где она? Где ваша дочь? Где Уиллоу Маки?

– Откуда мне знать? Я в больнице был.

– Вы в курсе последних событий? Адвокат рассказал, что ваша дочь сделала прошлой ночью? Убила восемнадцать человек. Вас, наверное, распирает от гордости.

– Во время этого происшествия мой клиент находился под стражей и не может нести ответственность…

– Чушь продолжается. Вы ответственны. Еще как. Ответственны за то, что превратили свое родное дитя в хладнокровного убийцу. Восемнадцать невинных жертв. Чьи-то отцы, матери, сыновья и дочери. Все они погибли только потому, что вам однажды не повезло.

– Не повезло?! – Маки весь подался вперед.

– Да, не повезло. Ваша жена погибла, потому что не удосужилась посмотреть по сторонам, когда перебегала дорогу.

– Ее переехали прямо посреди улицы.

– Нет. Просто она, не задумываясь, выскочила на проезжую часть. Вы не смогли смириться с утратой и подсели на наркотики. Посмотрите на свои руки. Все же ясно как дважды два. Наркотики не помогли вам вернуть душевное равновесие. И не помогут никогда. Вы разрушили себя из-за того, что ваша жена не додумалась воспользоваться пешеходным переходом, а потом, когда смириться не удалось, решили уничтожить всех, на кого, как вам кажется, можно свалить вину.

– И свою собственную дочь заодно! – громко и эмоционально вставила Пибоди. – Вот уж чего я никак не могу понять! Вы морально ее убили, Маки. Как ей теперь жить с тем, что она наделала? Понимая к тому же, что не кто иной, как родной отец, толкнул ее на это.

– Вы совсем не знаете мою Уилл!

– Я знаю одно: в пятнадцать лет ей лучше думать о мальчиках, любимой музыке и учебе. Ходить с друзьями в пиццерию и в кино. Единственное, о чем она должна беспокоиться, – чтобы привлекательно выглядеть.

– Это не про мою Уилл.