Подмена

Помочь? Зачем! Этот остолоп наверняка переломится, если наклонится за моим телефоном! А в этом платье я чувствую себя как сосиска. Вроде и можешь согнуться, но не больше положенного, иначе треснешь по шву. Если телефон подняла быстро, то с зеркальцем пришлось повозиться. Я вертелась и так, и этак, чтобы достать его из-под водительского сиденья.

— Да перестаньте вы уже крутиться! — нервно заметил хам.

— Вы бы лучше помогли! Но зачем, куда приятней пялиться на мою задницу!

Мужчина оторопел от моей прямоты и не ответил. А что тут ответишь, если он и в самом деле пялился? Да и сложно не пялиться, когда упомянутый орган едва ли не перед твоим носом маячит. Да что же так глубоко-то залетело?

Достать вещицу герцогини стоило немалых усилий. Я едва руку не потянула, но все же справилась. Наконец, уложив все в сумочку, выпрямилась на сиденье и поправила платье. Меня все бесило. И тип, что сидел рядом, и неудобное платье, в котором ни вздохнуть, ни пер… эм… которое сковывает движения, и шпильки с невидимками, от которых страшно чесалась голова. Наплевав на приличия (а перед кем их тут соблюдать?) я вытащила из сумочки карандаш и, подсунув под сложную конструкцию из волос и металлолома, почесала кожу.

О-о… Какое это блаженство! Почти такое же, как и крылья выпустить после долгого магического воздержания. Порой для счастья требуется так мало! Ну, еще бы скинуть с кара этого проходимца, который глаз с меня не сводит, и было бы совсем замечательно!

— Что? — фыркнула я, не прекращая чесать голову.

— Что вы делаете?

— А на что похоже?

— Ни малейшего представления…

Вот и дальше не представляй! Позлорадствовать не дал телефон. Тот, который мой! У меня их теперь целых две штуки. Один — для связи с герцогиней, которым везде положено светить, поскольку он дорогой, статусный и вообще с эмблемой льва, в золотом корпусе и все такое прочее. Второй — мой, для связи с девчонками и родителями. Его положено скрывать от посторонних глаз и разрешено носить с собой для исключительных случаев. Сейчас он как раз завибрировал.

Оторвавшись от сладостного занятия, я приняла вызов.

— Рассказывай! — потребовали девчонки.

— Если меня посадят за убийство, вы принесете мне земли в тюрьму?

Всем известно, без земли феи долго не протянут. Нам необходимо хотя бы раз в день работать с землей, чтобы природная энергия не разорвала нас на части. В некоторых диких странах, где феи приравнены к крысам и воронам, для нас даже создали особо мучительную смерть — запирают в одиночных камерах и не дают работать с землей. Страшнее пытку и придумать сложно!

— Все так плохо? Такой урод, да? — с сочувствием протянула Эйхеллин.

— Вы даже не представляете! — я бросила взгляд на соседа по кару и мотнула головой. Ну, внешне хорош собой, но воспитание ни к лешему!

— Но встреча только через десять минут! Ты еще хотела выпить кофе и прогуляться…

— Мне не кофе, мне сейчас что покрепче требуется!

— Так, где ты успела познакомиться с Эриолом? — не унималась Лиора.

— А, нет. С ним мы еще не виделись. Но мне на пути попался экземпляр не хуже. Нагло заперся в мой кар и наотрез отказался выходить, представляете!

— Вот урод! — поддержала Эйхеллин.

— Может, он очень торопится? — вступилась Лиора.

— Я поражаюсь современному воспитанию мужчин! — заявила громко, нарочито поглядывая на собеседника. Хотя надо быть глухим, чтобы не услышать моего разговора.

— Точнее его отсутствию? — усмехнулась Эйхеллин. Ну? хоть кто-то разделяет мою боль!

— Может, ему и правда очень надо? — ангел опять выступила на стороне грубияна.

— Да, Лиора. Ему очень надо! Научиться манерам!

Хам не выдержал и вмешался в мой разговор.

— Каким манерам, дамочка? Вы забрали мое такси и еще учите меня правилам хорошего тона?!

— Дамочка? — вспыхнула я и едва от негодования не задохнулась. — Девочки, вы это слышали? Он меня дамочкой назвал! На каре что, написано что он ваш?

Мужчина ухмыльнулся так, словно этот кар и правда ему принадлежит. Так и хотелось стереть самодовольную ухмылку с его наглой рожи, да у меня для этого ни сил, ни возможностей! Едва сдерживая эмоции, он выдохнул:

— Он остановился по моей просьбе.

На такой случай у меня есть железобетонный аргумент:

— Девушкам нужно уступать, но вы, конечно, о таком и не слышали…

Наглец развернулся ко мне и нахально улыбнулся, будто я ступила на его территорию и попала в свои же сети.

— Когда речь о политических правах, то вы ратуете за равноправие! А когда дело касается бытовых вещей, то вам необходимо уступать? С какой стати? Вы умираете? Больны, может быть?!

— Да это вы больны! Причем безнадежно! — фыркнула я и отвернулась, решив про себя, что больше не поведусь на его провокации. Водитель ехидно посматривал на нас через зеркало заднего вида и улыбался в мохнатые усы.