Подмена: кого я люблю?

Осторожно запустила пальцы в длинную шерсть животного, и оно довольно заурчало. Подобное взаимодействие с диким зверьком на Земле было невозможным, а на этой планете, похоже, являлось обыденным. Невольно вспомнились слова из Священного Писания: «Волки будут жить в мире с овцами, и тигры будут мирно лежать рядом с молодыми козами…». Вот как она сейчас лежит рядом с диким животным. Мишель никогда не воспринимала подобные слова всерьез, когда мама читала Писание вслух по вечерам, но сейчас этот текст вдруг открылся ей с какой-то новой, особенной стороны…

Оказывается, жизнь без страха, кровожадности и смерти возможна! Хотя бы отчасти… Пусть и не на Земле…

Молодой женщине стало вдруг приятно на душе, даже радостно. Словно ей открылась великая тайна. И в сердце снова пришел мир, а также уверенность, что она Иноу обязательно найдет…

Осторожно переложила зверька на землю, заставив его проснуться и недовольно заворчать, погладила его напоследок по загривку и решительно поднялась на ноги.

— Лес, прошу тебя, приведи меня к Иноу… — прошептала она словно живому существу, и в тот же миг почувствовала острое влечение идти вперёд, словно кто-то её действительно повел…

Глава 49. Безумно плохо — безумно хорошо…

Время словно остановилось. Мишель потеряла счет ветвям, от которых ей пришлось уклониться. Шла вперед, цепляясь за совершенно новое в своей жизни чувство ясного направления, и отчаянно верила, что оно не подведет.

Наконец, впереди заблестели знакомые проблески — река!

Сердце Мишель забилось сильнее: выросшая фактически на звездолёте, она всего однажды видела своими глазами широкую водную гладь. Это произошло в первые дни прилета на Землю-2, когда колонисты ещё довольно свободно передвигались по местности.

По воспоминаниям, река завораживала.

Мишель наклонилась, выбираясь из зарослей, и ступила ногами в тёплый речной песок, щедро усеявший широкий берег. Вода искрилась на солнце, ослепляя глаза. Молодая женщина прищурилась, с упоением вдыхая влажный воздух, как вдруг ощутила что-то странное: внутреннее влечение, которое так отчётливо вело её вперед в последний час, исчезло!

Испугавшись, что потеряла свой единственный ориентир, Мишель судорожно вдохнула и заметалась взглядом по окрестностям. Голова резко закружилась от волнения, рука непроизвольно сжалась на груди, словно пытаясь удержать судорожно колотящееся сердце.

Отчётливый всплеск воды заставил её вздрогнуть и посмотреть в ту сторону, откуда он донесся.

Когда же взгляд выцепил сидящую на камнях фигуру в ослепительно синем одеянии, Мишель и вовсе перестала дышать.

Было слишком далеко, чтобы разобрать точно, но молодая женщина почувствовала: это он! Она нашла Иноу…

Сделала шаг вперёд, потом еще один, ощущая, что ноги подкашиваются от слабости. Идти нужно довольно далеко, а на Мишель начала наползать неожиданная робость.

Что она скажет? Что скучала? Что любит? Что сошла с ума???

Каждый шаг давался всё труднее, потому что молодую женщину начали одолевать сомнения.

А правильное ли это было решение? Даже если чувства Иноу были настоящими, кто сказал, что он захочет остаться с ней сейчас? А вдруг он предложит ей жить с ним в лесу? Да, здесь приятно находиться, здесь красиво и мило, но… у неё маленькие дети, которым нужен нормальный комфорт. Вряд ли у лесного народа есть пластиковые игрушки, мультфильмы и микроволновка…

О Боже, о чем она думает? Еще не увиделась с ним, а уже решает их совместное будущее?

Приход сюда вдруг показался нелепым и даже унизительным, но ноги всё равно несли Мишель вперед, помогая преодолевать метр за метром внушительное расстояние.

Когда же до Иноу осталось метров сто, он отчетливо вздрогнул и медленно обернулся в ее сторону…

* * *

Иноу устал.

Устал накручивать себя и тосковать.

Последние дни прошли для него, как в тумане.

Когда вернулся в родной посёлок, просто заперся в доме и никуда не выходил ни днем, ни ночью. Многие даже не заметили его возвращения.

Иноу не мог ни спать, ни читать, ни питаться. Он просто лежал на своей койке и тупо смотрел в потолок дома, снова и снова вспоминая последний разговор с Мишель.

Этот разговор ранил его. Точнее, выражение лица любимой ранило его. Да, кириянин понимал, что её реакция естественна и вполне ожидаема, но никогда не думал, что это будет настолько больно.

Может, не стоило вообще приходить в поселение пришлых? Но ведь только так он смог помочь Кирии! Значит, он не должен был жить в доме пришлой женщины и уж тем более влюбляться в неё…

Не должен был… Но что толку думать о том, что уже и так произошло? Чтобы чувство вины и разочарования стали глубже? В этом не было никакого смысла.

Но мысли всё равно одолевали его каждое мгновение, поэтому он в конце концов от них устал…

Именно поэтому он, ослабленный самовольным голодом, медленно побрел к реке с самого утра. Нашел свой излюбленный камень, обычно приятно прогреваемый солнцем, и уселся на него, уставившись перед собой.

Замер. Снова думал обо всем и никак не мог вырваться из круговорота своих безумных чувств.