Подмена: тёмный близнец мужа (СИ)

Я возмущена. Но понимаю, он знает, что мне придётся. Замолкаю. Мне нужно время чтобы хоть немного прийти в себя. Положение тела меняю в сторону от водителя и смотрю в мелькающий за окном скудный пейзаж. Затем засыпаю, уже во сне ощутив, что меня накрывают чем-то тёплым и кажется я бормочу спасибо и кажется по моей шее аккуратно ведут пальцем и выдыхают будто сожалея.

Утром нас ждал частный джет в аэропорту.

И когда мы уже начали погрузку в самолёт нас кто-то окликнул:

— Слава.

Глава 14

Орлов притормаживает и сжимает поручень так, что его пальцы белеют.

Я оборачиваюсь и вижу, что от авто, остановившегося неподалёку с самолётом, сбивающимся шагом приближается мать Степана. Но выражение её лица…

Я теряюсь. Слышу, как скрипит зубами Орлов, смыкая челюсть и без того острую. Злится? Кадык на его шее дёргается. Волнуется?

Несколько мгновений как будто колеблется. Передаёт мою сумку встречающему нас стюарду. Затем спускается. Я за ним едва поспеваю. Стремительный шаг длинных накаченных ног.

Он поднимает мать словно пушинку и покружив, ставит обратно. Я столбенею буквально.

— Слава, — шепчет женщина и аккуратно будто Орлов призрак кладёт ладони на его шершавые от чёрной щетины щёки.

Что за Слава? Кто такой? И почему Степан отзывается? Почему мать обнимает его как в последний раз?

Я даже не успеваю подумать. Из авто, громко хлопая дверцей, выходит отец Орлова. Степана как подменяют. Вновь становится отстранённым, холодным. Его отец подходит к своей жене.

— Ну что ты, дорогая… — он сюсюкает с ней как с ребёнком, — ну какой Слава… Проводила Степана? — с нажимом на имя, — поехали домой.

Она коротко взглядывает на мужа, затем вновь обращает затуманенный слезами взор к Степану. Он молчит. Словно скала. Такой же недвижный. Холодно улыбается отцу.

— Привет, Стёпа, — мужчины здороваются, тряся друг друга за руки.

Степан лишь качает головой.

— Ну какой Стёпа? — недоумённо спрашивает у мужа.

— Мам, — неожиданно тепло выступая вперёд произносит Орлов.

Мать всхлипывает.

— Стёпа, — отец гневно обрывает сына, — я тебя прошу…

— Мам, я вернусь, тогда поговорим, — его губы трогает печальная улыбка.

Он коротко кивает родителям и оборачивается ко мне. Напряжён весь: шея, спина. Как взведённый курок.

— Ну какой Слава, это Стёпа. Милая, ты устала, и лекарство сегодня не приняла, я же видел…

— Береги его, — кричит мать, обращаясь ко мне и не обращая внимания на слова мужа, — пусть вернётся… Слава…

Я не могу сдвинуться и с места, вообще ничего не понимая. Орлов протягивает мне ладонь. Я неловко вкладываю в неё свою. Он вновь стремителен. Я едва поспеваю за ним.

— Спасибо, — бросает он в мою сторону.

— За что?

— За то что не расспрашиваешь, — глухо.

Его мать что-то кричит нам вдогонку, но её слова заглушают самолётные двигатели. Я терпелива и знаю, что если бы он захотел, то рассказал. В семье моего мужа произошло нечто страшное. Близнецы? Умерший брат? Поэтому у Степана такие перепады настроения? Да тут любой с ума сойдёт? Если тебя вечно путают с мертвецом и когда так надрывно плачет мать… Поэтому Степан так жесток? С ума можно сойти…

Но смотреть на своего «вынужденного» мужа я стала по другому.

Внутри салона мы располагаемся в удобных креслах напротив друг друга. Орлов тщательно избегает прямого зрительного контакта со мной. Думает, что уязвим. Думает, что теперь я смогу надавить на рану, которая всё ещё болит. Мы и вправду знаем друг друга мало. Ни о чём. Я не подлая. Это он должен понимать.

— Куда мы сейчас? — спросила я.

Уже собравшийся с мыслями Орлов отвечает:

— На мою яхту. Долетим за несколько часов, а потом в открытое море. Адриатическое. А там остров. Есть предпочтения?

— Нет, я доверюсь твоему вкусу, пожалуй, — мимолётно улыбаюсь.

Он морщит лоб.

— Твоё отношение ко мне изменилось. Это из-за той… — он подбирает слова, тон надменен, — сцены?

Молчу. Кажется он не понимает меня, приняв всё в штыки.

— Почему молчишь? — спрашивает с нажимом.

К нам подходит стюард и ставит на стол открытые бутылки с минеральной водой и стаканы.

— Обедать будете? — услужливо спрашивает мужчина.

— Да, — отвечает за нас Орлов.

Так и дальше будет. Всё будет решать за меня. Отец научил меня покорности. Не так легко её из себя выдавить.

— Я могу принять душ? — спрашиваю у стюарда, избегая разговора с мужем.

— Разумеется, — кивает головой и рассказывает, как к нему пройти.

Орлов смотрит напряжённо.

— Уступаю место даме, — уголки губ приподнимаются.

— Вы такой джентльмен, господин Орлов, — льстиво, — воды едва хватит на вас двоих, — поклонившись уходит.

— Я постараюсь не слишком долго, — примиряюще произношу я.

Чёртова моя щепетильность, никто не оценит моей уступчивости, только такой тиран как Орлов и то в свою пользу, отец передал меня точно такому же как он сам, свободы мне не видать и замужем, только если пойти на сделку с Орловым, как он выражается «сделать» наследника и жить отдельно, сохраняя реноме официальной семьи со счастливым фасадом.

— Резвись на здоровье, — весело проговаривает он и взгляд его становится плотоядным, он им как будто раздевает меня прямо сейчас в этом салоне.