Подмененный

- Потому что я тролль? - громко выкрикнул он.

- Получше изучи объявление.

Питер внимательно оглядел стойку и только теперь обнаружил табличку с красной полосой: "Металюдям не сдаем".

Он сказал тихо:

- У меня есть деньги. Я могу заплатить вперед. Мне надо только переночевать. Утром я уйду.

- Уходи сейчас! - резко ответил парень. В его голосе мешались страх и мольба.

- Послушай, - уже громче сказал Питер. - Я могу хорошо заплатить. У меня есть деньги. Мне же только на ночь!

Дверь неожиданно распахнулась, и парень вышел. В руках у него был дробовик - он держал его на уровне груди. На лице явно проступал ужас, а дуло ходило ходуном.

Питер никогда прежде не видал оружия - ни тогда, когда был человеком, ни после трансформации. Он даже тайно с ним не баловался. Поэтому теперь он, остолбенев, смотрел на два черных пятнышка, пляшущих на уровне его живота. Отблески тускло посвечивали на стволах. Мелькнула мысль - вот сейчас раздастся грохот, эти дырочки окрасятся пламенем и две пули вопьются в его плоть.

- Таково правило! - плачущим голоском пропищал парень. - Даже если бы ты был моим закадычным дружком, я бы не позволил тебе остаться здесь. Хозяин заявил, что от таких, как ты, все несчастья.

Питер очень осторожно поднял руки - не дай Бог спугнуть портье, еще сдуру выстрелит... Спортивная сумка болталась на плече... Шаг за шагом он начал отступать к выходной двери.

- Хорошо, хорошо, я ухожу. Благодарю за прием.

Парень так и не опустил дробовик. Видно, здорово перепугался: капли пота ползли по его щекам. Питер, пятясь, прошел большую часть холла, затем повернулся, опустил руки и быстро выскочил на улицу. Он бежал от отеля. Мчался почти весь квартал, пока сил хватало, потом остановился, присел на фундамент какого-то дома, перевел дух.

Неужели он был на волосок от гибели? А этот сумасшедший мог выстрелить? Может быть, он сошел с ума от страха? Глупее смерти не придумать...

Это точно!

Питер медленно побрел по ночной улице. Теперь любая встреча с обитателями Уилсон-авеню пугала его. Он даже представить себе не мог, что у них на уме. Неужели только страх?

Свернув на Кларк-стрит, тролль заметил светящуюся вывеску... По-видимому, какая-то нищая забегаловка. Так и есть - гриль-бар "Си и И". Судя по табличке, работает круглосуточно.

К удивлению Питера, в баре оказалось чисто. На белом кафеле - ни единого пятнышка. Посетителей тоже хватало. Разговаривали они громко, одни теснились в отдельных кабинетах, другие сидели за столами в зале, а небольшая группа восседала возле стойки на маленьких высоких табуретах. В забегаловке, казалось, собрались одни завсегдатаи - все, по-видимому, знали друг друга, и все же обстановка не походила на дружескую вечеринку. Фразы были коротки и недоброжелательны, взгляды - по большей части хмуры, да собеседники не особенно-то и глядели друг другу в глаза. А если уж смотрели - словно ножи метали - коротко, прицельно обменивались взглядами. Некоторые сговаривались о чем-то и по очереди кидали взгляды куда-то в сторону. Приглядевшись, Питер понял, что большинство посетителей вовсе не замечает соседей - беседует, ругается, откровенничает с кем-то, кого нет в баре.

В общем-то, это было жуткое зрелище - скопище одичавших, испытывающих кайф подонков. Хотя кое-кто из них был одет прилично и голову еще держал высоко. Пуще всего здесь ценилось одиночество, и всякая попытка нарушить его пресекалась сразу.

Люди, собравшиеся в баре, были чужды и далеки Питеру. Он никогда раньше не сталкивался с подобными типами. Этот мир жил по собственным волчьим законам, которые подростку не были известны. И цена неверного шага была здесь одна - смерть.

Питер помялся у порога и решил не забираться далеко. Лучше всего было пристроиться у входа и вести себя тише воды ниже травы.

Официант - один-единственный в баре - принимал и разносил заказы. Какой-то азиат в белом переднике... Питер обратил внимание на то, что официант со всеми обращается запросто - выходит, знает здесь почти всех. Ничего удивительного в этом не было. Коротко кивнув почти на бегу, азиат застывал на миг, принимал заказ и тут же летел к соседнему столику. Для каждого у него была припасена улыбка. У каждого он спрашивал: "Как дела?" успевал выслушать ответ, бросить на ходу пару слов. Так и сновал по залу.