Подменыши

Сатир услышал, как негр всхлипнул и осел на бетонный пол. Бессильно и жалобно звякнул о бетон пола пустой гранатомет. Сатира передернуло. Он бросился к упавшему, но, увидев на его затылке дыру величиной с детский кулак, отошел в сторону. Негр еще с минуту сучил ногами, лежа на спине, ботинки его задевали лежащий рядом автомат, и тот противно скрежетал по полу. Потом глаза бойца остекленели и замерли. Где-то неподалеку через равные промежутки времени громко и высоко вскрикивал раненый. От поднятой пыли было трудно дышать.

Кисло пахло порохом.

Гвардейцы, расположившиеся на крыше дворца, забрасывали повстанцев гранатами из подствольных гранатометов. Большая часть гранат не причиняла никакого вреда, но те, что попадали в окна, выбивали всех, находящихся поблизости. Лазарет быстро пополнялся. Положение ухудшалось с каждой минутой.

Белка и ее помощник не успевали делать перевязки. Отовсюду слышались непрекращающиеся стоны, непонятная речь, в каждом звуке которой сквозили боль и страх смерти. Со всех сторон на Белку умоляюще глядели глаза раненых. Она металась от одного бойца к другому, вводя обезболивающее, наспех накладывая жгуты и повязки. Одежда ее напиталась кровью и, подсыхая, становилась похожей на наждачную бумагу. Иногда она неосторожно поворачивала какого-нибудь тяжело раненного, и тот кричал так, что она сама готова была забиться в судорогах. Чужие страдания рухнули на нее невыносимой тяжестью.

Потоки чужой боли стегали, как электрические разряды. От запаха крови и нечистот к горлу подкатывала тошнота, голова кружилась, хотелось потерять сознание. В глазах рябило от застывающих кровяных сгустков, костяных крошек в открытых переломах, похожих на кокосовую стружку или выбитые зубы. Белка никогда бы не подумала, что можно по своей воле упасть в обморок, но сейчас чувствовала, что стоит ей на секунду расслабиться – и она рухнет меж ранеными.

– Сейчас, сейчас, мальчики, – как в бреду, повторяла она, переходя от одного к другому. – Потерпите, мои хорошие. Надо терпеть, вы сильные, вы солдаты. Потерпите, мальчики…

Эльф, с трудом ступая подрагивающими ногами, отправился на поиски

Сатира. Нашел его беседующим с Йоном и Ассаи Руги.

– Мне кажется, я знаю, что нужно делать. Можно рассказать? – спросил

Эльф дрожащим от волнения голосом. Получив согласие, начал объяснять. Чем больше он говорил, чем больше вживался в изложение плана, тем спокойнее становился, словно переплавлял страх в уверенность.

План состоял в следующем. Повстанцы швыряют в сторону дворца дымовые гранаты, ставя своей целью создать как можно более непроницаемую завесу. Это на время ослепит пулеметчиков, и огонь станет не таким плотным. Потом в одном месте собираются все гранатометчики, какие есть, и под прикрытием дымовой завесы стреляют по дворцу, стараясь бить в одну точку. В итоге несколько решеток на окнах будут взорваны, а если повезет, даже обрушится часть стены, куда должна ринуться вся оставшаяся конница и постараться закрепиться во дворце.

Другие тем временем будут усиленно обстреливать огневые точки противника и, если дело пойдет успешно, последуют за штурмовой группой. Перебьют, конечно, многих, но другого выхода нет. Под таким сумасшедшим огнем ничего другого все равно предпринять было нельзя.

– Может, это глупость, я не знаю… – закончил Эльф рассказ.

– В стране слепых одноглазый – король. Других мыслей все равно нет.

Попробуем, – решил военный совет.

Надымили здорово. Благо ветер ослаб. Особенно старались в том месте, где предполагался прорыв. Стрельба пулеметов немного успокоилась. По команде гранатометчики высунулись из окон и выстрелили по дворцу, потом быстро перезарядили оружие и выстрелили повторно. Еще не стих грохот взрывов, как кавалеристы стегнули коней и исчезли в пыли.

Хуже всего было то, что никто не знал, с чем они там встретятся.

Выбиты ли решетки на окнах? Как много гвардейцев уцелело после обстрела?..

За минуту до начала операции Эльф пристал к Сатиру, который вошел в группу прорыва и сидел в седле, ожидая сигнала к атаке:

– Я пойду с вами.

– Даже не думай.

– А я сказал, что пойду.

– Нет, – твердо ответил Сатир.

– Вместе эту историю начали, вместе и заканчивать будем. Так что пошел ты… – отмахнулся Эльф.

– Пойми, там хорошо если половина доживет до подхода подкрепления. И в любом случае у тебя нет лошади.

Эльф пристыженно замолчал. Своего коня он умудрился упустить, когда пытался привязать его к водосточной трубе дома после неудачной атаки. Неподалеку взорвалась граната, конь дернулся, вырвал уздечку и ускакал. Ловить его под обстрелом было бы самоубийством. И вот сейчас Эльф стоял, покусывая губы, и оглядывался по сторонам.

Когда раздался сигнал к атаке, Сатир коротко бросил:

– Садись!

Затем схватил Эльфа за шиворот, и через мгновение тот оказался на спине коня позади Сатира.

Пока домчались до цели, потеряли убитыми около десятка человек и еще столько же были ранены.