Подметный манифест

- Я бы очень хотел оправдаться перед вами, сударыня, прежде, чем судьба ваша будет решена, - произнес наконец князь. - Вас вызвали, чтобы выдать замуж. Жених ваш - я.

- Никогда.

- Наш брак слишком долго подготовлялся и к нему имеют отношение особы, чей вес при дворе весьма велик. Я знаю заранее ваш ответ - вы предпочтете девичью обитель. Сударыня, нет такой обители, куда бы вас приняли с риском разгневать Священный Синод. Разве что вы переоденетесь мужчиной - но, коли это станет известно, судьба ваша незавидна.

- Я могу остаться в девичестве, как госпожа Шестунова, - возразила Варенька.

- Сударыня, поймите наконец, что у вас есть родители, которые вправе распоряжаться судьбой вашей. Есть и бумаги о вашем крещении, где оба ваших родителя названы поименно…

- Вы их видели?! - резко повернувшись к князю, спросила Варенька.

- Да, видел. Мне показали их, чтобы не возникло досадных недомолвок.

- Кто мои родители?

- Вы это узнаете на другой день после венчания.

- Велите кучеру остановиться! - воскликнула Варенька.

- Гришка, стой, - громко сказал князь, но прочь из саней не торопился.

- Вы видите во мне виновника всех бедствий ваших и не желаете увидеть обстоятельства такими, каковы они есть на деле. Поверьте, сударыня, ежели бы для счастия вашего я принужден был отказаться от вас навеки - именно так бы я и поступил.

- Что же вам мешает, ваше сиятельство? - сердито спросила Варенька.

- Твердое решение ваших родителей, сударыня. Очевидно, причина вам ясна - мой титул. Став княгиней Гореловой, вы тут же будете приняты при дворе. Я более всех для должности вашего супруга пригоден, поскольку знаю все связанные с вами обстоятельства. Искать другого жениха, имеющего столь же видный титул и столь же благородное происхождение, затруднительно - ведь все это должно производиться втайне… вы, надеюсь, поняли меня? Когда ко двору будет представлена княгиня Горелова - мало кто станет добираться, кем она была в девицах, тем более, что Марья Семеновна готова звать вас племянницей, дочерью покойного брата. Он, было бы вам известно, служил под началом фельдмаршала Апракснина в чине полковника и погиб в сражении под Гросс-Егерсдорфом. Весьма достойное родство, а к тому же и супруга его ненадолго мужа пережила.

Варенька не раз и не два слышала об этом от старой княжны, знала она также, что у ее брата была дочь, которая умерла в младенчестве. Тут все более или менее совпадало.

- Все решено было за меня? Не думая о моей душевной склонности? Передайте этим господам, что я жениху своему век буду верна, стало быть, и разговор наш бесполезен.

Сказав это, Варенька отвернулась от князя.

- Матушка ваша, чье имя вы вскоре узнаете, хотела было отдать вас за господина Фомина… - вдруг сказал князь. - И то, что он склонен к карточной игре, мало в ее глазах значило. Коли бы он остался жив - мы бы сейчас не сидела в санях посреди Невского прошпекта, мешая уличному движению.

- Матушке этого хотела? И мне никто не сказал? Мне говорили совсем иное! - воскликнула Варенька. - Ваше сиятельство, это ложь!

- Гришка, поезжай, - велел князь. - Зачем обвинять меня незаслуженно? Княжна Шестунова была против вашего брака с господином Фоминым, хотя он хорошего рода и служил в гвардии. Она от всей души привязалась к вам и хотела видеть вас княгиней. Имея сильных покровителей, господин Фомин мог дослужиться и до полковничьего, и до генеральского чина. Конечно, титула вы бы не имели, но генеральшей бы звались. Но вы, сударыня, сами его погубили.

- Я - Петрушу? Господь с вами, князь, вы, должно быть, нездоровы! Как вам такое на ум взбрело? - Варенька, уже услышавшая сегодня это обвинение, возразила не столь пылко, скорее недоуменно - это ведь было столь же невозможно, как если бы оглобли саней вдруг покрылись почками, зазеленели, выпустили бутоны и преобразились в кусты пунцовых роз.

- А как вам взбрело на ум отдавать ему бесценные сокровища, чтобы он мог отыграться? Господи, сударыня, да хоть бы вы у меня спросили! Я игроков знаю…

- Еще бы вам их не знать!

Этой шпилькой князь пренебрег.

- Есть старый закон: играй, да не отыгрывайся. Проиграл Фомин большие деньги - и нужно было оставить его с этим проигрышем! Взял бы в долг, расплатился бы. А вы от щедрости душевной позволили ему проиграть во много раз более, причем не просто деньги - черт с ними! Вы позволили ему деньги женщины проиграть! Должно быть, вы и впрямь в душе - монастырка, коли до такой степени мужчин не знаете и не разумеете! Как он должен был поступить, проиграв ваше имущество и уже не имея ни единой возможности отыграться?

Теперь уже и князь взволновался, его голос сделался звонок, так что прохожие стали изъявлять любопытство.

Варенька ахнула.

Она не имела опыта словесных стычек с таким противником, как князь. Ссоры со старой княжной из-за Фомина, при всем шуме и громких упреках, кончались слезами и нюхательной солью. Князь же не был похож на человека, который от Варенькиных обвинений упадет в обморок. И как с ним теперь быть - она уже не знала.