Подметный манифест

- Ну, удружила… Что ж мне теперь, по-твоему, с твоим дружком делать? По закону - имать и обратно в Сибирь отправлять. Ему ж бессрочная каторга прописана. Этого тебе угодно?

Сам Архаров именно этого и желал.

- А то я не знаю… да и сам он знает… а только хочет с тобой, сударь, встретиться. Неохота ему на старости лет в Сибири тоской маяться. Он ведь, я так смекаю, сюда помирать приплелся. Ну так пусть бы и помирал - от меня подалее!

Архаров смотрел на Марфу, слушал ее и дивился - да полно, о том ли Иване Иваныче речь, по коему она денно и нощно тосковала, подарки его берегла? Вот и разбери этих баб…

- Помирать? Сколько ж ему лет?

- Шестой десяток… Да только крепко его Сибирь потрепала. Вот он и хочет у нас в Зарядье поселиться потихоньку, коли не врет. Видишь, все тебе, как на духу, растолковала.

- И верно тебя Шварц хитрой особой прозвал, - сердито объявил Архаров. - После этой твоей визитации я ведь его, твоего Ваньку, и пальцем тронуть не могу!

- Не я хитра, сударь, а он хитер, - отвечала Марфа. - Он людей знает! На то и был весь расчет, что коли я от него с поклоном приду, так ты тронуть не сможешь. А я тебя, сударь мой, об одном прошу - избавь ты меня от него! Веришь ли, нет ли, а я его до смерти боюсь…

- Уйди, Марфа, - вдруг велел Архаров. - Уйди, Христом-Богом прошу! Уже и одной тебя на всю Москву с избытком станет, а тут еще твой полюбовник!

Сводня подхватилась и удивительно быстро вымелась за дверь.

- Марфа! - заорал ей вслед Архаров. - Никодимке прикажи! Шварца ко мне! Живо!

Живо не получилось - немец крепко спал. Пока Никодимка будил его да разъяснял обстановку, Архаров весь извелся. Наконец Шварц, закутанный в одеяло, был приведен в его спальню. Паричок на розовую плешь он все же нахлобучил и имел вид беглого из красавицыной постели любовника.

- Чего, сударь мой, угодно? - спросил благовоспитанный немец, неожиданно крестясь от дверей на образ Николая-угодника. Очевидно, он перенял эту привычку у архаровцев в Рязанском подворье и ввел ее в число ритуалов, обязательных для верноподданного.

- Подарочек нам, черная душа. Марфа принесла.

- Что ж за подарок?

- Да ты садись. Ванька Каин на Москве объявился. Ночью к ней приходил. И теперь у нее хоронится.

- Доннер-веттер нох айн мал! - воскликнул потрясенный Шварц.

- Вот то-то же - нох айн мал… Чего присоветуешь?

- Жив, стало быть, Иван Иванович… Правду передавали, что он по дороге, уже за Уральским хребтом, сбежал… - Шварц даже не пытался скрыть свою растерянность.

- Как полагаешь, на кой черт он к нам сюда притащился?

- А что Марфа говорит?

- А говорит она, Карл Иванович, что Каин сюда помирать приплелся. Врет. А сама перепугалась. Она еще где-то в доме, могу Никодимку за ней послать.

- Может статься, и не врет, - поразмыслив, заметил Шварц. - Да как-то диковинно, что он собрался помирать в Москве не год назад и не в будущем году, а разом с походами маркиза Пугачева.

- А я тебе о чем толкую?! - опять взвился Архаров. Очевидно, последние события пересилили его природную сдержанность в чувствах. Но крик не значил ничего плохого - на самом деле обер-полицмейстер был рад, что немец понял его с полуслова.

Шварц однако ж попятился.

- Ты куда? Садись, говорю. Обсудим, - велел, обретая свой прежний тон, Архаров. - Каин прислал ее передать, что желал бы встретиться.

- Господи Иисусе, - молвил Шварц, вдругорядь крестясь. - Хотелось бы мне знать, что он затеял.

- Да уж не помирать затеял! Марфа говорит - не сразу к ней заявился, сперва где-то дня два-три или более с дороги мылся-чистился, отдыхал, а я так думаю - сведения собирал.

Говоря о Каине, Архаров не мог сидеть на постели - вскочил.

- Да, это он умеет, - согласился немец.

- Может ли такое быть, что он придумал для нас некую ловушку?

Архарову никогда не думалось лучше на ходу, он предпочитал размышлять сидя, но тут его понесло по просторной спальне быстрыми шагами, едва ли не той мелкой побежкой, которой он передвигался, когда следовало спешить; в драке, впрочем, он шаги делал крупные, подстать размаху рук.

- Коли так, он там, в Сибири, из ума выжил. Строить пакости московскому обер-полицмейстеру зело опасное занятие, - сопровождая взглядом начальство, сказал Шварц. - Коли с вами, сударь, что случится - архаровцы его на мелкие клочки издерут. Про архаровцев-то ему, поди, донесли. Хотя в ожидании маркиза Пугачева оставить Москву без обер-полицмейстера - весьма было бы разумно.

- Нет, не то… Иное. Он, якобы за негласное право поселиться в Москве, может много наобещать, и таковым образом втереться в доверие, понимаешь, Карл Иванович? И лучше меня будет знать, что делается в полицейской конторе… Ч-черт…

Ковер под архаровской ногой поехал, обер-полицмейстер еле удержался - и то, лишь взмахнув руками.