Подмога придет!

Приподнявшись на локтях, Степан судорожно закашлялся, отплевываясь от противно хрустящего на зубах набившегося в рот песка. Огляделся, пытаясь понять, куда именно ударила вторая бомба. Курящаяся мутным дымом воронка обнаружилась метрах в десяти – еще бы чуток поближе, и все, трындец всем. А так, можно сказать, свезло. Вот только, очень на то похоже, фрицы на этом не остановятся, поскольку как минимум один из «лаптежников» пошел на второй круг, готовясь к новой атаке. В пустой до звона башке билась одна-единственная мысль: нужно успеть добраться до катера, это хоть какой-то шанс. Подтянув за ремень отлетевший автомат и опираясь на него, словно на палку, Алексеев тяжело поднялся на ноги. Заорал, практически не слыша собственного крика:

– Бойцы, к катеру! Быстро!

Подхватив за ремни разгрузки Вешнякова, попытался поднять его с земли, внезапно ощутив на пальцах знакомую липкую сырость. Внутренне похолодев, ощупал затянутую бушлатом спину, коротко выругавшись – вот и первые потери в его подразделении! Похоже, осколком зацепило, но главное, что жив, поскольку шевелится и бормочет что-то. Ничего, главное – до катера добраться и в море выйти, а там и перевяжемся, и противошоковое вколем, благо наркота в индаптечках имеется. Перебросив руку Вешнякова через шею, рывком поставил его на ноги. Подскочивший старший сержант Баланел подхватил раненого под другую руку:

– Помогу, командир. Побежали!

Найдя взглядом ближайшего морпеха, которым оказался Аникеев, крикнул:

– Ванька, автомат его подбери и мою каску и дуй следом! Погнали, Никифор! Левчук, живой? Помоги остальным!

Услышал ли его старшина, ошарашенно мотавший головой – глушануло всех качественно, – осталось неясным, но понять – точно понял. Ну, хоть с этим можно чуток расслабиться, старшина – вояка опытный, не подведет.

Добравшись до запустившего моторы МО и передав потерявшего сознание Вешнякова выскочившим навстречу матросам, Степан оглянулся. Морские пехотинцы, и его, и… гм… тоже его, тяжело трусили следом, таща с собой еще двоих раненых, вроде бы Руднева со Степановым – из-за покрывающих лица разноцветных полос и пятен так запросто и не узнаешь, кто есть кто, а экипировка и каски у всех одинаковые. Или не раненых, а, скорее, контуженых, поскольку шустро передвигают нижними конечностями, да и оружие не потеряли. Последнее понятно: вторая бомба рванула куда ближе к «гостям из будущего», вот и оглушило пацанов не по-детски. А позади и выше, словно в каком-то голливудском боевике, несся к земле немецкий самолет с изогнутыми крыльями и нелепо торчащими под ними стойками неубирающихся шасси…

«А ведь хрен он в этот раз промажет, – отстраненно подумал Степан, помогая бойцам подняться на борт катера. – Вот сейчас воткнет нам полсотни кэгэ тротила в палубу, и привет. Ну, или «амба», как морячки выражовываются. Мы-то с пацанами, скорее всего, в свое время вернемся, хоть и не факт, а вот с остальными как быть? Неужто та фотка из поискового музея пророческой окажется? И ведь не изменишь ничего… по крайней мере, я уж точно ничего изменить не могу…»

Изменить все, как выяснилось в следующее мгновение, оказалось под силу зенитчикам. Кто именно в него попал, старлей так и не понял, скорее всего, наводчик одного из тридцатисемимиллиметровых автоматов, но капот «Юнкерса» внезапно словно бы лопнул изнутри, разлетевшись какими-то дымными клочьями. И кувыркнувшийся через крыло Ю-87, так и не выйдя из последнего в жизни пике, воткнулся в линию прибоя метрах в ста от катера. На месте падения вспух роскошный огненный куст мощного взрыва, горячая и воняющая сгоревшей взрывчаткой и бензином волна от которого докатилась до завороженно наблюдавших за происходящим морпехов.

«Если вдруг узнаю, кто именно попал, – однозначно проставлюсь. И «люгер» вместе с кобурой подарю, за такое не жалко, – мелькнула краем сознания следующая мысль. – Охренеть, блин, я-то думал, подобное только в фильмах бывает, а оно вон как вышло…»

Поднявшись вместе с остальными бойцами на борт «охотника», тут же рванувшего от причала на всех парах, и возясь с так и не пришедшим в сознание Серегой Вешняковым, старлей наткнулся на растерянный взгляд помогавшего ему старшины. Не совсем понимая, в чем дело, вопросительно дернул подбородком.

– А нам-то как же теперь быть, а, командир? – верно истолковал его жест Левчук. – Мне ведь вас проводить да вернуться приказано было, а оно вона как обернулось.

– Как быть? – рассеянно переспросил Степан, вылущивая из ячейки аптечки шприц-тюбик с противошоковым. Привычно скрутив колпачок, сделал укол в бедро прямо через камуфляжные брюки и, не отпуская пальцев, выдернул пустой шприц. – Да пока никак. Догоним бэдэка, перейдем на борт, свяжемся с Кузьминым да проясним ситуацию, делов-то. Или можно вон мореманов попросить, радиостанция на борту наверняка имеется. А сейчас помогай, Семен Ильич, пока пацан кровью не истек. Ты, помнится, куда лучше всяких санинструкторов в перевязках понимаешь – вон как меня в Южной Озерейке грамотно перебинтовал, все как на собаке зажило…