Поднять Атлантиду

Он еще вглядывался в темноту, когда послышались торопливые шаги. Конрад схватил с пола «АК-47» и уже вскинул ствол, когда увидел знакомый силуэт Йитса.

— Тупик, — выдохнул генерал. — Ты чего здесь разорался?

Конрад уже открыл было рот, чтобы в красках изложить всю битву, как за щиколотку что-то дернуло. Он бросил взгляд и увидел нейлоновую удавку вокруг ботинка. Он уже летел вниз, когда пришла запоздалая догадка: в падении русский каким-то образом ухитрился уцепиться за веревку и сейчас влек за собой Конрада.

— Держи! — крикнул он Йитсу в последнюю секунду, швыряя ему всю бухту с нейлоновой альпинистской стропой.

Кубарем падая в темноту, Конрад лихорадочно пытался пристегнуть карабин к веревке. В голове крутилась картинка, как он пролетает мимо небоскреба, этаж за этажом, а дна все равно не видно. Он напрягся, готовясь к удару. Так или иначе, но его полет вот-вот прекратится.

И тут петля на ботинке вроде бы ослабла, а вот на поясе… кажется… да! Он вывалился в какое-то обширное пространство, и в этот же миг резкий рывок за поясницу остановил падение. Он повис, беспомощно болтая руками и ногами.

— Отец! — крикнул он. — Ты меня слышишь?

— Еле-еле! — донеслось сверху через пару секунд.

Конрад пошарил рукой, достал из кармана фонарь и нажал кнопку. Шок от увиденного оказался настолько силен, что мозг справился с картинкой не сразу.

Это было похоже на маятник внутри умопомрачительного зала, выполненного в форме геодезического купола. В пальцах вновь появилось знакомое пощипывание от адреналина, пока он сканировал потолок фонариком. Вершина купола была метров на семьдесят выше того места, где висел Конрад. Стены испещрены сияющими точками, образующими многочисленные созвездия. Ни дать ни взять космическая обсерватория.

Он опустил луч. Из центра каменного пола вырастал некий алтарь с обелиском высотой сантиметров шестьдесят. И на этом обелиске, как на шампуре, висел русский.

— Отец! — крикнул Конрад. — Нашел!

18 Спуск Час восьмой

Конрад полоснул ножом по веревке и пролетел последние шесть метров до пола геодезического зала. Он вскинул голову и посмотрел на звездную резьбу, раскиданную по куполу на высоте метров семидесяти. Насколько он мог видеть, никаких иных входов сюда не имелось. Только колодец над головой. Ему досталась девственная находка. Его личная, собственная находка. Он, Конрад, первый из людей, ступивший сюда за последние двенадцать тысяч лет. Да и вообще, кто знает: может, он вообще первый человек, когда-либо здесь появлявшийся.

Если, конечно, не считать вон того русского, что повис на обелиске по центру зала. Конраду пришлось напрячь силы, чтобы сдернуть труп с импровизированного вертела, сбросить его на пол и затем волоком оттащить в сторонку.

Он вытер русскую кровь о штаны и стал медленно обходить алтарь кругом, поджидая, пока Йитс не найдет своего собственного способа попасть в зал. Подрагивая от нетерпения, он поводил лучом по четырем кольцам, расходящимся от алтаря: нет ли в них чего-нибудь? Затем поднял фонарик так, чтобы обелиск оказался в озерке света.

Самый обычный, классический обелиск. Высота в десять раз превышает ширину. Если бы не круглое основание, его вполне можно было бы принять за миниатюрную копию мемориала Вашингтона. На каждой из сторон шли надписи, видимо, технического свойства. Первые надписи, что встретились ему в пирамиде.

Судя по всему, ему понадобится-таки помощь Серены в их расшифровке, сообразил Конрад, вытаскивая цифровую камеру и увлеченно делая снимки. Он особо отметил про себя серию из шести колец на одной из граней обелиска и последовательность из четырех созвездий — Скорпион, Стрелец, Козерог и Водолей — на противоположной к ней стороне.

Но самое главное вот что: обелиск выглядел точной копией того жезла, который держал в своей руке Осирис — тот бог, что был изображен на полу геотермального зала. На протяжении всей истории человечества царский скипетр олицетворял собой всю доступную мощь, ту самую мощь, которую искал его отец-генерал. Искал и боялся, что кто-то другой его опередит.

«Вот он, скипетр Осириса, — подумал Конрад. — Ключ к П4, ключ к геотермальному жерлу и всему остальному…»

Он нагнулся было вперед, чтобы взять обелиск в руки, как раздался грохот, скрежет, и в полу начала открываться потайная дверь. Точнее, несколько дверей сразу. Из полированного пола выехало четыре колоссальных гранитных блока.

Конрад невольно отшатнулся, последняя дверь наконец-то распахнулась окончательно, и в открывшемся коридоре — ведшем скорее всего к главной галерее — обрисовалась одинокая человеческая фигурка.

— Конрад…

Он узнал Серену еще до того, как девушка ступила в зал. За ее спиной маячил очередной крепко сбитый русский, с «АК-47» которого срывалась красная лазерная ниточка.

— Доктор Йитс, я полагаю? — Голос был густо замешан на русском акценте. — Меня зовут полковник Кович. Где Леонид?

Не дожидаясь ответа, он толкнул девушку вперед, и Конрад подхватил ее за талию.

— Слава Богу, ты в порядке, — прошептал он, прижимая Серену к себе.