Подняться по фарватеру (СИ)

Утром за завтраком, наблюдая с какой нежностью глядят на серый пушистый комочек его женщины, Затонов почему-то засомневался в объяснениях, прозвучавших ночью. Супер, вольготно расположившись на специально положенной для него на стол четвертой салфетке, с явным удовольствием лакал из глубокого блюдечка сливки и тихо попискивал, при пополнении блюдца из стоящего рядом кувшинчика. Сомнения Павла заметно увеличились при выходе из ванной комнаты, где он, немного побалдев под тугими струями душа, облачился в форму и привел свой внешний вид в порядок. Богиня со Святой, отделавшись от Создателя воздушными поцелуями, ласкали все того же котенка. Пожал плечами — женщины, что с них взять? — и отправился на работу.

От обучения новых курсантов Затонова освободили — уже хватало инструкторов его же школы. Занялся будущей разведкой, гоняя спешно собранную для этой миссии большую, явно избыточную для поставленной задачи, группу лучших пилотов на "Забияках". Не до седьмого пота, нет — до продавливания крови через металлизированную кожу модификантов на запредельных перегрузках. Соответственно, перед отработкой каждого упражнения демонстрировал сам как надо действовать. Переданные под его командование офицеры, надо признать, были отличными пилотажниками. По каналу связи Затонов слышал только короткое "Есть" или редкие вопросы по существу. Почувствовав, что сам уже недалек от исчерпания сил, а, следовательно, и его воины устали, объявил перерыв на четыре часа. Хватит времени и на отдых, и на обед. Возвращаясь на базу, Павел обратил внимание на слаженную работу пары "Забияк" под присмотром весьма грамотного командира, довольно едко комментирующего самые мелкие ошибки подопечных. Даже задержался на десять минут, наблюдая издали. Особенно поразил пилотаж самого инструктора. Филигранная работа! Уровень совсем чуть-чуть не дотягивающий до самого Затонова. Примерно как Георгий, но с чуть другим почерком. Странно, генерал-майор Небесный был в формируемой разведгруппе — Павел собирался поставить его своим заместителем на время первой операции. Сейчас измотанный тренажем муж Регины уже должен быть на базе, тогда этот "ювелир" кто такой? И почему не попал в разведчики? Впрочем, с этим вопросом можно разобраться и позже, а в данный момент собственное избитое перегрузками тело просит пощады. Уже улетая, удовлетворенно отметил, что у обучаемой слетанной пары знакомый почерк — его, Павла, школа.

В замке ни Сюзанны, ни Сабинки почему-то не было. Добавил котенку в блюдце какой-то специальной питательной смеси из термостата, дотащился до ванной комнаты, по пути разбрасывая одежду — потом уберет, если дроны-уборщики не догадаются — и плюхнулся в джакузи. Нет, ну как же все-таки хорошо, что дома не надо изображать из себя несгибаемого Бога.

Женщины появились получасом позже. Кое-как разоблачились, жалобно попискивая, сползли в воду по обе стороны от него и затихли. Уже почти полностью отошедшему Затонову самому стало больно от их вида. Тела обеих представляли из себя один сплошной синяк. Впрочем, уже через четверть часа они с жаром рассказывали о своих сегодняшних успехах.

— Та-ак, — начиная что-то понимать, протянул он, — а кто вашу сладкую парочку в четыреста третьей зоне гонял?

— Так брат мой, Сашка. Я тебе, Пашенька, про него еще в первый день говорила, — откликнулась Сабина, — они с императором обычно вдвоем тренируются. А сегодня не получилось — Кирилл чем-то срочным занят был. Вот братец за нас и принялся.

— Талант, — признал Создатель, чмокнул в прелестный носик, повернулся в другую сторону и, тоже поцеловав в то же самое место, философски спросил жену: — Так что ты там говорила о наличии во всех модификантах толики моей крови? — чуть позже гордо добавил: — Гены то проявляются.

Сюзанна удивленно посмотрела на мужа, а потом вдруг закатилась смехом, как будто перед ней выступали сразу Чарли Чаплин, Аркадий Райкин и Юрий Никулин. Причем — одновременно.

— Твои гены? Ой, не могу!

Затонов озадаченно почесал затылок, в очередной раз поражаясь собственной роскошной шевелюре — в прошлой жизни привык к короткому "ежику", а нынче, увы, требовалось поддерживать реноме Бога.

— А как иначе ты объяснишь такую всеобъемлющую любовь модификантов к полетам? — в раздражении от явно надсмехающейся жены он несколько повысил голос.

Создательница, почувствовав недовольство любимого, убрала улыбку с лица почти мгновенно. Вытерла обильно выступившие слезы кружевным платочком, изящно, прямо как цирковой фокусник, вытянув его из рукава валяющейся рядом комбинезона, и мысленной командой вывела над джакузи у самого потолка большой экран объемно-лазерного монитора с какой-то весьма сложной схемой. Павел посмотрел, ругнулся про себя — во все времена не мог терпеть генную инженерию. Ну не его это, не его! — и вопросительно уставился на прекрасное лицо жены. Вот этим произведением искусства он мог любоваться вечно. Хотя, надо признать, девушка, что прижимается сейчас к нему с другой стороны, тоже чудо как хороша.