Подняться по фарватеру (СИ)

В этот раз, когда просыпаться почему-то совсем не хотелось, ощущения были привычными. Тело было налито бодростью и силой. Даже какой-то запредельной силой. Во рту загубник с льющимся в легкие воздухом. К коже как всегда противно липнет гель. Опять его хорошо в бою потрепало? Автоматически нащупал и выжал тугую клавишу отключения реанимационной камеры. Крышка над ним приподнялась и отъехала в сторону. А вот яркого света, обычно немного слепящего даже через прикрытые веки, на удивление не было. Не обращая внимания на несуразности и почему-то слишком уж четко слыша низкий гул насосов, откачивающих липкую лечебную гадость, как всегда подтянулся левой рукой за скобу и сел, правой выдергивая надоевший загубник со шлангами дыхательной системы. Проморгаться получилось быстро. Осмотрелся, ничего не понимая. Над ним — серое с плывущими редкими облаками утреннее небо. Или вечернее? Слева в каком-то десятке метров лежащий на бетоне "Волкодав" с еще горячими генераторами тяги. Горячими?! Ну да, он почему-то четко видит тепло. Собственно говоря, именно это тепло и притянуло к себе взгляд, как только глаза освободились от геля. Только потом заметил и поразился огромному монументу, что был в сотне метров перед ним. Точно такой же истребитель дальнего сопровождения, что остывал рядом, на сером металлопластовом пьедестале был во много раз увеличен. И выкрашен почему-то в непроницаемо-черный матовый цвет, скрывавший границы броневых плит. А на его треугольном крыле сидели, весело улыбаясь и болтая ногами — нет, движение только чудилось, отдал Павел должное таланту скульптора — пять человек в пустотных комбинезонах с откинутыми на спину расстегнутыми шлемами. Самой маленькой фигуркой была его Сюзанна с туго скрученными в кокон белокурыми лохмами. "Но ведь она такую прическу никогда не носила" — отметил Затонов очередную неправильность. Долго не мог понять, кто обнимает жену за талию, пока не узнал собственную рожу с носом картошкой. А вот Джастина, Габриеля и Джеймса, сгоревших при прорыве к фарватеру, узнал сразу.

— Оботрись, — услышал сзади-справа. Повернул голову и увидел… модификанта. Не землянина, а именно модифицированного человека, сильного, высокого, способного выдерживать приличную радиацию без существенной опасности для жизни. Самого натурального. Парень, явно очень молодой, одетый в обмятый по мускулистой фигуре пустотный комбинезон высшего офицерского состава и чем-то напоминавший старшего сына, спокойно стоял и протягивал большое полотенце.

— Душ бы сначала, — не захотел пачкать Павел эту белую, какую-то воздушную и даже на взгляд мягчайшую ткань.

— Без проблем, — услышал в ответ и обернулся в ту сторону, куда ему указали небрежно откинутой рукой с полотенцем. Бытовой модуль, снятый с какого-то транспортника, манил к себе гостеприимно распахнутой дверкой.

Он уже было начал подниматься, чтобы вылезти из регенератора, но вдруг ощутил всю неправильность происходящего. Вокруг были люди. Нет, не рядом, далеко, миллионы, сотни миллионов людей. Но главного для него человека не чувствовалось совсем.

— Сюзанна?! — требовательно спросил, почти выкрикнул.

— Будет тебе Богиня, обязательно будет, — уверенно пообещал парень, — сам разбудишь. Но надо немного подождать. Ты ведь пилот? — не столько спросил, так как интонация была скорее утверждающей, этот чем-то близкий ему мальчишка. — Следовательно, ждать в длительных рейдах привычен. А месяц-другой, ну может быть чуть больше — это не срок.

Павел, сам не зная почему, этому парню поверил. Просто поглядел в глаза и понял — здесь ему никто и никогда солгать просто не сможет. Такое в принципе невозможно. А свою Сюзанну он обязательно дождется…

****

"А в лоб?" — хотел было уже привычно возмутиться Затонов, но успел сообразить, что прилагательное "божественный" относится не к нему, а к описанию вкуса какого-то еще не опробованного им блюда.

— Нет, — протянул, демонстративно отодвигая тарелку, — Лопну.

Маленькая девочка, представленная ему как Таисия, сестра императора Сангарии, заразительно рассмеялась, мгновенно превратившись из чопорной высокородной принцессы, в обязательном порядке следующей всем правилам этикета, в обычного жизнерадостного ребенка. Павел протянул руки, и она немедленно полезла к нему на колени.

— Таська! — в ужасе воскликнула сидящая напротив огненно-рыжая красавица с зелеными глазищами — Оксана, одна из Кирилловых жен.