Поднятые до абсолюта (СИ)

Она оглянулась, показывая ему язык и не глядя под ноги, а потому тут же оступилась и кубарем полетела вниз, на ковер в гостиной. И хотя падать было невысоко — три или четыре ступеньки, — Йока от испуга остановился. В воздух взлетели многочисленные нижние юбки и накрыли девочку с головой, обнажив смешные панталончики. Примерно секунду она лежала неподвижно — и Йока боялся вздохнуть, — а потом на весь дом разнесся оглушительный рев. Он хотел подойти к сестре и помочь встать, но не успел даже спуститься с лестницы: первой в гостиную вбежала мама, за ней кухарка, сверху из своей комнаты выскочила няня, потом появились отец, доктор Сватан и чудотвор — Инда Хладан.

Мама подняла рыдающую Милу с пола и прижала к себе. Йока остановился в нерешительности, не зная, что ему делать.

— Что случилось? Как? Где больно? — Мама ощупывала малышку с головы до ног, но та только ревела. — Йока, она упала с лестницы?

— Ну да, — Йока пожал плечами.

— Высоко?

— Да не очень.

Няня оттолкнула его и тоже кинулась к девочке, но мама ревниво повернула ребенка в сторону. Глаза мамы встретились с глазами Йоки, и лицо ее неожиданно потемнело.

— Йока, сознавайся, это ты ее толкнул!

— Не толкал я ее! — фыркнул тот.

— Толкну-у-у-ул! — вдруг завыла Мила. — Это он меня толкну-у-у-л!

— Ты врешь! — вспыхнул Йока. — Никто тебя не толкал! Ты сама под ноги не смотришь!

— Йера! — вскрикнула мама. — Йера, он ее толкнул!

Лицо отца, испуганное до этого, стало беспомощным и виноватым. Он тяжело вздохнул, взглянув на маму, но тут вмешался Инда Хладан.

— Ясна, никогда не надо доверять словам маленьких противных девчонок: они если и не врут, то обязательно сочиняют. — Он подмигнул Йоке и присел на корточки рядом с Милой. — Деточка, а как он тебя толкнул?

— В спину! Кулаком!

— А-я-яй! Как нехорошо наговаривать на братишку. Подумай сама, как бы он толкнул тебя кулаком, если у него сломаны пальцы? Я понимаю — ногой, это было бы совсем другое дело!

— Да, ногой! Ногой! — еще сильней разрыдалась Мила, но уже без слез, из чистого притворства.

— А вот в это я не поверю никогда: чтобы взрослый юноша пинал ногами маленьких девочек. Нет, Ясна, боюсь, вредная девчонка сочиняет. Обидно самой быть виноватой в таком некрасивом падении, а?

— Йока, ты ведь ее не толкал? — спросил отец.

— Делать мне нечего, — ответил тот.

— Ясна, пусть на Милу посмотрит доктор Сватан, — сказал отец. — Мне кажется, ничего страшного не произошло.

Мама неохотно уступила, но, поднявшись, тут же набросилась на няню:

— А вы где были? Где вы были? Почему вы не смотрите за ребенком и позволяете бегать по лестницам? Сколько раз говорилось, что по лестнице надо ходить спокойно!

— Но я… вы же сами сказали… — жалко лепетала няня. — Мила была с братом…

— Неужели непонятно, что четырнадцатилетний мальчик не будет смотреть за сестрой! И я вам плачу за это деньги, вам, а не ему! — Мама едва не плакала.

— Ясна, перестань, — отец взял ее за руку. — Это я послал Милу помочь Йоке одеться. Такое случается, уверяю тебя, дети падают, разбивают носы и коленки, это же дети, Ясна…

— Совершенно верно, — невозмутимо подтвердил чудотвор, — мои делали это едва ли не каждый день.

— У тебя мальчики, — Ясна поджала губы.

Доктор Сватан тем временем посюсюкивая осмотрел Милу со всех сторон и, улыбаясь, констатировал:

— На коленках останутся синяки, на локотках — ссадинки. Я бы даже не стал мазать их йодом, чтобы напрасно не мучить ребенка.

Мила уже не ревела, а только изредка всхлипывала.

— Я думаю, пора садиться ужинать. — Отец взял маму под руку и повернулся к няне. — Вы не хотите к нам присоединиться? У нас сегодня гости.

Та только покачала головой, все еще оставаясь растерянной и испуганной. Вообще-то у Милы была противная няня — высокая, костлявая и постоянно читающая нравоучения, по крайней мере Йоке, но на этот раз Йока ее пожалел: она ведь тоже не виновата, что Мила не смотрит под ноги!

Только оказавшись за столом, Йока вспомнил, как проголодался, — после школьного завтрака он ничего не ел. А кухарка расстаралась к приходу гостя: подала не меньше шести закусок, в том числе любимую Йокой заливную рыбу. И, похоже, на кухне жарилось что-то очень вкусное — запах оттуда шел одуряющий.

Говорили, конечно, о политике. Йока давно понял: когда за столом встречается хотя бы двое мужчин, они всегда говорят о политике. Политика не очень его интересовала.

— Совершенно революционное предложение! — рассказывал отец. — Я, если честно, даже опешил сначала!

— Очень интересно. — Инда Хладан облизнул ложку, которой ел паштет из гусиной печени. — Даже не могу себе представить, что технически революционного может предложить нижняя думная палата.

— Представьте себе, трамвай! — улыбнулся отец.

Доктор Сватан посмотрел на него вопросительно и перестал жевать.

— Конечно, не обычный трамвай, к которому мы все привыкли. А трамвай совершенно новый. Они предлагают сделать трамвай на шестьдесят сидячих мест, при этом количество стоячих будет почти неограниченно!

— Да? — переспросил Хладан. — И кто же будет занимать эти шестьдесят мест?