Поднятые до абсолюта (СИ)

Полученная колдунами энергия не просто выбрасывается в Исподний мир, а перераспределяется таким образом, который дает наибольшую выгоду в земледелии и скотоводстве: вовремя льются дожди на поля с хлебом и другими культурами, вовремя устанавливается солнечная погода, вовремя и в нужных местах идет снег. Надо отметить, что в Исподнем мире очень глубоки знания в такой науке, как агрономия. Дружная весна всегда сопровождается обильным половодьем, заморозки не случаются после посевной, не бывает морозов и до начала снегопада. Вмешательство колдунов в естественный ход природных явлений крайне мизерно, очень (и даже слишком) осторожно, но дает поразительный результат. Чудотворы, обладая сходными способностями, могут не только воспользоваться их опытом, но в конечном итоге превратить наш мир в цветущий сад, не знающий не только стихийных бедствий, но и непогоды вообще.

(Пространное, поэтичное и малоинформативное описание цветущего сада. — И. Х.)

Да, колдуны имеются не только в Млчане, а составляют определенный процент населения и в других государствах Исподнего мира (аналогично чудотворам в нашем мире). Но климатические условия делают их существование столь значимым именно для Млчаны, и именно этим я объясняю слабость культа Предвечного там.

13 декабря 79 года до н. э.с. Исподний мир

— Садись, — колдун подтолкнул Зимича к очагу, — я звал тебя, я ждал тебя, а ты… Как ребенок. Где ты был столько времени?

Зимич еще не оправился от двух потрясений подряд, повел плечами и подвинул колобашку поближе к огню: ему вдруг стало зябко. Не так, как зябнут на морозе, а болезненно, тоскливо, по-детски. Свернуться бы в клубок подле огня и расплакаться.

— Ну? Что молчишь?

— Я… болел… — угрюмо ответил Зимич.

— Человек не может в одиночку победить змая. А змай зимой спит, как всякая гадина. А? — старик подвинулся к Зимичу и толкнул его в бок.

— Ну и что? — огрызнулся Зимич. — Что с того? Это что-то меняет?

— Кто-то разбудил змая, — вкрадчиво продолжил старик и посмотрел на Зимича снизу вверх, как недавно на него смотрел зверь-росомаха, выпрашивая кусок мяса.

— Даже если и разбудил…

— Чем ты его убил? Топором! Топором нельзя убить змая. Топор увязнет в его мясе. Змай сильный.

— Но я убил его топором, — Зимича передернуло, — и топор в его мясе не вяз.

— Змай плюется молниями, как грозовая туча. Одна молния может сжечь тебя дотла.

— Но ведь не сожгла же? — Зимич вспомнил, как кровь вскипала в жилах, и зажмурил глаза.

— Покажи мне свои руки, — велел старик.

Зимич протянул вперед перевязанные ладони.

— Я сниму повязки. — Колдун не спрашивал.

Зимич лишь пожал плечами.

— Тебя лечит хороший врачеватель, — вздохнул старик, взглянув на подзажившие раны, — и все же… Да, это молнии. Но это очень слабые молнии. Они не смогли тебя испепелить, только обожгли. Ведь змай бил молниями в щит и в топор, а попадал по рукам, правда? Почему щит не загорелся?

— Он был мокрым. Его поливали водой, чтобы он не горел.

— Глупцы! Всем известно, что вода притягивает молнии, но не задерживает их, наоборот… И если бы змай имел полную силу, ему бы хватило одной молнии. Скажи, тебе было трудно его убить?

— Да.

— Я не удивился. Кто-то разбудил змая, отогрел и выпустил в небо. Все гады голодны, когда просыпаются, и сил у них не много. А от холода они слабеют.

— Ну и что?

— Кому-то нужен свой змай. Ручной. Как мне — Вечный Бродяга. А? Я прав? — старик рассмеялся и снова подтолкнул Зимича в плечо.

Час от часу не легче. Ручной змей? Зимич закрыл лицо руками.

— Брось, — колдун положил руку на его согнутую спину, — предупрежден — значит вооружен.

— Скажи… — выговорил Зимич еле-еле, — сколько мне осталось?

— Чего тебе «осталось»?

— Сколько я еще буду человеком? Когда я должен превратиться в змея?