Поднятые до абсолюта (СИ)

— Четырнадцать лет — совершеннолетие чудотворов и мрачунов. Значит, Враг начинает набирать силу в четырнадцать. Может быть, он учится со мной в одной школе!

— Ага. А может, живет в лесу с мамочкой-росомахой, — улыбнулся Змай.

— Я думаю, ерунда это. Про росомаху. Метафора. Вот нашего учителя Важана студенты тоже зовут старой росомахой, может быть, кто-то из родителей Врага имел такое прозвище. Или Танграус употребил выражение про росомаху как ругательство.

— И по каким же тогда признакам ты собираешься его искать? В Славлене восемьсот тысяч жителей, из них тысяч пять — четырнадцатилетние мальчики.

— Я думаю, надо спросить мрачунов. — Йока испытующе посмотрел на Змая.

— У… — протянул Змай, — а то чудотворы не спрашивали! Мрачуны собственных секретов раскрывать никому не собираются. За последние четыреста лет ни один из них не выдал своих даже под пытками. Это клан сильных людей.

— А я и не предлагаю узнать у них что-то силой. Но можно же действовать хитростью…

— Йока Йелен — самый хитрый парень в Славлене? Хитрей всех чудотворов, вместе взятых?

— Дело не в этом. — Йока попытался изобразить высокомерие, но у него почему-то не вышло. — У меня есть идея. Я могу прикинуться сиротой, сыном мрачуньи, который ищет могилу матери и хоть каких-нибудь родственников. Мне кажется, мрачуны могли бы принять участие в судьбе несчастного сиротки, а? Ведь сын мрачуньи необязательно мрачун, правда? Но вроде как свой… Если проехать по окрестностям Славлены, наверняка кого-нибудь из мрачунов можно найти.

— Идея, конечно, продумана хорошо. Со знанием психологии мрачунов. Но ты что-нибудь слыхал о такой науке, как статистика? Генетические мрачуны составляют около двух процентов от всего населения Обитаемого мира. Большинство из них — латентные, то есть не осознающие своих способностей. Так что бедный сиротка в девяноста восьми случаях из ста никакого сочувствия не добьется. А примерно в сорока из них запросто может получить прямо по морде. И хорошо если только по морде.

— Я слышал о статистике и понимаю, что это риск со всех сторон. Но есть беспроигрышный вариант: надо действовать через женщин. Во-первых, они жалостливей мужчин. Во-вторых, они драться не полезут. А в-третьих — они будут разносить слухи, и информация может дойти до кого-нибудь из мрачунов. А?

— Здорово, — кивнул Змай, — информация в этом случае обязательно дойдет до кого-нибудь из мрачунов. Но сначала — до кого-нибудь из мужчин.

— А я, между прочим, никого не боюсь. — Йока сделал серьезное лицо и поднял голову. — Меня, между прочим, Стриженый Песочник драться с сытинскими берет в следующее воскресенье.

— Йока Йелен, я нисколько не умаляю ни твоей храбрости, ни боевых качеств. К тому же Стриженому Песочнику, разумеется, видней.

— Ты знаешь Стриженого Песочника? — удивился Йока.

— Конечно нет. Но догадываюсь, что это мастеровой парень лет семнадцати-восемнадцати, предводитель местной шпаны. И наверняка мама Йоки Йелена упала бы в обморок, если бы увидела своего сына в такой компании.

Йока не собирался смеяться (он вообще не очень любил смеяться над шутками, это роняло его в глазах окружающих), но не удержался и прыснул, представив, как мама встречает его в обществе Стриженого Песочника.

— Слушай, у меня есть другой план, — Змай плотно приложился к бутылке, допивая то, что в ней осталось.

— Какой?

— Если ты и в самом деле хочешь найти Веч… Врага, начать надо с того места, где недавно арестовали какого-нибудь мрачуна или мрачунью. И попробовать познакомиться с его родственниками.

— А… а как же я узнаю, где арестовали мрачуна? — удивился Йока.

— А газеты на что? В газетах всегда пишут об аресте мрачунов.

Из дневников Драго Достославлена

(конспект Инды Хладана, август 427 г. от н. э.с.)