Поднимается буря

– Да. Но недалеко, будет ждать нас в парке, чуть западней. – Девушка надела кивер, кивком позвала майора за собой. Вместе они пересекли улицу, остановились на той стороне – в глубокой тени, хотя и в поле видимости сразу двух полицейских патрулей. – Немножко посмотрим, – сказала сыщица.

Четверть часа они наблюдали, как разъезжаются гости посольства. Одним из последних через ажурную арку ворот прошел французский военный атташе. Он наклонился к водителю своего мобиля с открытым верхом, что-то сказал. Водитель кивнул, а зеленоглазая спутница француза вдруг тронула дипломата за плечо, с решительным видом заговорила. Месье Ламбер ответил, прервав ее на полуслове одной короткой фразой. Маленькая англичанка умолкла – Дронову даже показалось, что на ее обычно бесстрастном лице мелькнуло… смущение? Француз улыбнулся ей, кивнул водителю. Авто сорвалось с места, умчалось на восток. Дипломат и его миниатюрная спутница неторопливо зашагали следом по тротуару. Джейн привычно держалась чуть позади, но Тьерри постоянно оглядывался на нее, явно о чем-то рассказывая. На ходу он обильно жестикулировал…

– Он решил пойти пешком, – ровным голосом произнесла Анастасия, сложив руки на груди и следя взглядом за французом и англичанкой. – Она напомнила ему о безопасности. Он сказал, что делает это потому, что хочет погулять с нею под луной. Она была ошарашена и не смогла возразить. Простая душа, похоже… До сих пор не догадывалась…

– Ты это прочла по губам? – выгнул бровь майор.

– Нет, – с усмешкой мотнула подбородком сыщица. – Только что выдумала. Но похоже на правду, верно?

– Планируешь за ними проследить?

– Зачем? – пожала Настя плечами. – Эта мелкая златовласка мигом нас заметит. Выйдет совсем глупо. Что хотела, я увидела. А теперь – давай гулять под луной.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. – Девушка стиснула его локоть, обхватив двумя руками. – Ты уже несколько часов в Берлине, а города, считай, не видел. Мы – в историческом центре. Одно из немногих мест, которое мне знакомо действительно хорошо. Я тут все с детства помню. Гуляем до парка Тиргартен.

И они гуляли – под руку, не спеша. По усаженной липами улице, до небольшой площади, в конце которой высилась ярко освещенная громада мраморных ворот. Квадратные, массивные, выполненные из белого и желтого камня, те были увенчаны бронзовой фигурой в виде колесницы-квадриги. Крылатая возница, девушка с мечом в поднятой руке, возвышалась над крышами окружающих площадь дворцов.

– На самом деле это не настоящие Бранденбургские ворота, – тихо произнесла Анастасия, когда мраморная арка нависла над их головами. – Копия, которую закончили лет сорок назад. В официальных бумагах сказано – «отреставрировали». Но когда что-то воссоздают на ровном месте – разве это реставрация? Тут хорошо если несколько камней в фундаменте осталось от тех ворот.

Впереди, за аркой, показалась широкая дорожная развязка, пустая в столь поздний час. За ней виднелась темная стена деревьев.

– И это – про весь Берлин, – продолжала Настя. – Здесь нет ни одного здания старше ста лет. И в парках, даже в окрестных лесах – всего несколько деревьев, отметивших век. Все здесь построили заново…

– После войны, – мрачно кивнул Николай.

– Да. – Сыщица шагала рядом, держа спутника за локоть, но глядела вниз, под ноги. Дронов не видел ее глаз за козырьком кивера. – После войны города не было. То есть совсем. Ничего не осталось. Даже парки пришлось сажать заново – и они быстро разрослись на пепле прежних. Памятники «отреставрировали» – так же, как эти ворота. Правда, Колонна Победы на площади Большой Звезды – настоящая. Ее поставили в двадцатом году. Жители предместий теперь зовут город «Нойе Берлин» – «Новый Берлин». Берлинцы обижаются.

– По виду и не скажешь. – На ходу Николай поглядывал по сторонам – ему было как-то беспокойно. Улица с липами кончилась давно, как и площадь вокруг ворот. Теперь они шли по обочине широкого шоссе, и совсем рядом шумели листвой деревья. Парк Тиргартен напоминал лес, и ночью здесь было жутковато. – Город красивый, здания солидные…

– В этом – лучшие черты немцев. – Анастасия подняла голову, ее очки блеснули в желтом свете фонарей. – Они вернули город из небытия, своими руками подняли из пепла. Трудились сотню лет и лишь недавно закончили работу. И… я бы не хотела, чтобы их труд пошел прахом.

– На тебя не похоже. – Дронов накрыл ее ладони, лежащие на сгибе локтя, своей, свободной. – Столь возвышенные слова.

– Дело слишком серьезное, чтобы дурачиться, – вздохнула сыщица. – Если мои подозрения насчет этих взрывов верны – кто-то успел забыть, почему Великая Война кончилась ничьей. Почему в ней не было победителей – все проиграли. И этот кто-то идет к своим целям, считая риск новой войны оправданным. О, вот и наш экипаж.