Подноготная любви

Конечно же! Всё это он видел во время арестов и обысков! Типичная воровская «маруха» («тёлка», «бабца», «матрёшка»)! Если «сексуальное» поведение человека — самая глубинная его характеристика, то его поведение во время ареста, наверное, непосредственно следующая. Что поражало П. при арестах, так это поведение воровских марух. Казалось бы, взяли её сожителя с поличным, вещественных доказательств, изъятых при обыске, достаточно на десять судебных процессов, но для марухи не существует ничего — виноваты кругом все, а более других те, которые пришли с обыском, она же — хорошая, её обидели, в ней нет ничего такого, чем нельзя было бы не восхищаться (а разве это не прекрасно?), и стыдится ей нечего. И как воры, демонстрируя свою решимость к смертному бою, до крови режут бритвой себе предплечья, так же демонстрируют себя и их марухи — разнузданно требуют считать себя хорошими… Будущий П. далеко не сразу понял, что такое поведение воровских тёлок вовсе не притворство, не игра. Да на самом деле это как раз и есть то, что называется нравственной проблемой человека: они просто не могли позволить себе понять, что это дурно — красть у других. Не могли понять! Чего же им тогда стыдиться?

Воры бывают разные: домушники, щипачи, липачи, медвежатники, иваны, утюги, торгаши и другие. И у каждой из этих категорий свой, отличающийся от воров других типов, стиль жизни, быт — сексуальные ритуалы, формы в доме нечистоты и т. п. Опытный инспектор без труда различает эти типы не то что по оформлению их жилья, но даже по одежде и походке. Словом, они все как будто из одной стаи с неким вожаком, которому они, возможно, его и не зная, подсознательно подражают. Познания из жизни воров — знание, казалось бы, мало полезное для взявшегося за психоанализ. Ан, пригодилось.

Перед П. с его друзьями буйствовала «маруха», и не какая-нибудь, а именно «торгашка», то есть как раз из того слоя, из которого была первая жена Сергея, которая и определила срок начала его преступной карьеры (если бы он стал «торгашом», а не «липачом», они бы, возможно, жили вместе и поныне), а также его вкусы, в частности при оформлении квартиры его второй жены. (Это, вообще говоря, типично для «фюреров»: все они обладают болезненнейшим комплексом неполноценности, всякий им кажется лучше себя, а потому они постоянно готовы в кого-нибудь внутренне перевоплощаться — всё равно в кого, хоть в изменявшую жену. Истинную сущность такого «фюрера» или распознает ассоциативно-образное мышление, или её можно вычислить, наблюдая поведение людей, позволяющих себе впадать в страстную от них зависимость.)

Итак, В. по возвращении Сергея домой стала «марухой» собственного брата!.. И именно «марухой»! Или, попросту отражая брата, она была им, подобно тому как Наташа была Элен.

Но из этого следует, что и до его ухода В. была им! (Для простоты обозначим то её состояние как «В».)

Таким образом, познание о том, что пространственная близость с братом неузнаваемо меняет В., и в этом состоянии она может пребывать неограниченно долго, позволяет сделать несколько очень важных выводов.

Во-первых, можно считать достоверными слова В. о том, что она не могла встретиться с П., пока работала в Центре: так была всем там происходящим увлечена. Но теперь мы можем продолжить и очистить её мысль: её встреча с П. была невозможна и до тех пор, пока «наездником» был младший братишка. Как только он женился и переселился к жене, встреча произошла (всего через три месяца!), но союз продолжался до тех пор, пока Сергей не вернулся. Таким образом, В. может быть сама собой только в его отсутствие. Если бы она встретилась с П. раньше, то возникла бы комбинация «Ромео и Джульетта», клан ловцов преступников схлестнулся с преступным кланом — такое случается, и не только в кино. (Нечто весьма близкое реализовалось в жизни родителей П.: зарабатывать деньги его отец начинал в ЧК (с 16 лет, что не могло не наложить отпечаток на его характер), а мать была из семьи репрессированных и ограбленных — тем же ЧК! Результат — страстная любовь.)

Зависимость событий в жизни В. и её ближних от пространственного присутствия её брата:

Во-вторых, мы экспериментально убедились, что половинки — это явление отнюдь не только биоритмическое. Ведь с появлением брата половинка как бы умерла — ничего не осталось ни от интересной собеседницы, ни от любовницы генитального типа, ни от заботливой обучающей матери.