Подноготная любви

В-третьих, поскольку переключение брата на другую женщину произошло, когда «В». работала в Центре, то рассматривать закономерности эволюции её взаимоотношений с целителями можно лишь с учётом того, что появилась она там в одной индивидности («маруха») и была принята, а взаимное отторжение произошло, когда влияние «наездника» (брата) существенным образом ослабло. (К анализу происшедшего с «В». в Центре мы вернёмся в главе «А ведь это была победа!!!».) Та В., какую мы видели на страницах «Катарсиса…» рядом с П., не приемлема не только для матери В., не только для брата, и даже не только для её дочери, но и для целительского коллектива тоже.

В-четвёртых, поскольку фундамент характера дочери В. закладывался, когда её мать была «марухой» своего брата, то удивляться особенностям её характера (mania anglicana, негативизм, плохая учёба, цель жизни — впасть в состояние кайфа) удивляться не приходится: воспитывала её отнюдь не Возлюбленная, а «маруха». Вывод поразительный: несмотря на лестные самооценки своих взаимоотношений с дочерью, «В». её до встречи с П. не любила! Вернее, «любила», но в некрофилическом смысле этого слова!

Именно такое обычное к себе отношение дочь В. и называет «любовью», а состояние транса — «счастьем», к которому и стремится. Пребывание «В». в Центре коренным образом её не изменило, но ненависть к дочери уменьшилась, поскольку некрофилические импульсы она частично рассеивала на товарках-целительницах и возлюбленном экстрасенсе, что дочь «В». восприняла как незначительное уменьшение счастья (см. схему). А вот кардинальное изменение «В». после ухода брата, молитвы о половинке, встречи с П. и превращение в В. лишило дочку, внучку и племянницу алкашей пьянящего некрополя. Что дочка «В». и расценила как состояние особенного несчастья. Результат один, хотя механизмы разные: при брате, в Центре, мать давала меньше «счастья» из-за рассеивания некроимпульсов, а без брата, но с П. лишила «счастья» из-за своего внутреннего преобразования.

На схеме заметно, что внешние последствия появления или ухода Сергея проявлялись не сразу, и это настолько естественно, что иначе быть не может. Однако это изменение поступков, но не состояния души. Если В. с П. поссорилась, так сказать, «официально» только через две недели после возвращения брата домой, то разлад начался немедленно! Проявилось это, естественно, в постели. Всё было, казалось бы, тем же самым: разговоры, улыбки, стиль одежды… Но клиториальная и вагинальная возбудимость у В. настолько редуцировалась, что её оргазм превратился, по ощущениям П., в откровенную профанацию. Более того! После «оргазма» она стала распластываться как бы в изнеможении удовлетворения, в точности так же, как актрисы, изображающие удачный сеанс страсти. Но актрисы ничего иного попросту не умеют, потому что, будучи некрофилками, способны только на некрофилический сценарий и не только на сцене, но и в жизни. Но В.-то чего вдруг ухнула в такой сценарий?