Подо льдом к полюсу

Весь экипаж собрался посмотреть на это необычное зрелище. Мы находились на глубине сто двадцать два метра и меньше чем в трехстах милях от Северного полюса. Что же это за рыба? Точно никто определить не мог, но доктор Лайон и Уолт Уитмен считали, что эта рыба очень похожа на обычную североатлантическую сельдь. Косяк рыбы был огромен. Мы проходили милю за милей, а море по-прежнему было полно рыбы. Возможно, что около нас держался один и тот же косяк, привлекаемый лучом света, но мы шли со скоростью шестнадцать узлов, и выдержать эту гонку нашим маленьким спутникам было довольно трудно. Кроме того, создавалось впечатление, что не рыбы плывут вместе с нами, а скорее, мы проходим через них.

Но вот буквально загипнотизировавшее нас изображение косяка рыб внезапно исчезло, и через экран промелькнула огромная черная тень с разинутой пастью и сверкающими глазами. Мы все внимательно следили за экраном, но это неведомое существо появилось и исчезло слишком быстро, чтобы его можно было распознать. У него были явно недобрые намерения, и в первый момент мы решили, что это какой-нибудь хищник. Правда, потом нам пришло в голову, что это мог быть и тюлень, но встречаются ли тюлени на такой глубине, никто из нас не знал.

Однако появление незнакомца не нарушило общей картины. По мере того как мы плыли дальше, в свете луча прожектора был виден все тот же косяк рыбы. Черное чудовище больше не появлялось. Вдруг рыба исчезла так же внезапно, как и появилась. Кто знает, как много еще чудес природы мы не видим под арктическими льдами только из-за того, что у нас нет соответствующих приспособлений.

Поздно вечером эхоледомер снова показал тонкий лед. Точно определить его толщину было невозможно, но, судя по показаниям прибора, стоило попытаться пробить его. Нанеся разводье на карту, мы увидели, что оно меньше обнаруженного нами в воскресенье, но достаточно велико, чтобы всплыть в нем, если удастся проломить лед.

Пока мы стояли без движения под разводьем, я видел тусклый зеленовато-голубой свет, проникающий через тонкий лед, окруженный темными пятнами толстых льдин. Сила света, проникающего через лед, является важным фактором в определении толщины льда. Если снизу лед выглядит черным или просто темным, не может быть и речи о попытке пробиться через него.

Но тут возникает вопрос, насколько светло в это время над льдами. Это зависит от того, где находится в данный момент солнце (что мы можем рассчитать по астрономическому ежегоднику) и какова облачность (об этом нам совершенно ничего не известно). Нам предстояла игра-загадка.

Когда мы медленно всплывали, я неожиданно заметил, что лед перемещается по отношению к «Скейту». Наблюдая в перископ, я увидел, что находящиеся вокруг нас медузы стоят на месте, а огромные тени тяжелых льдов медленно двигаются. Или дрейфовал лед, или течение сносило нас. Всплыть в заданном месте при таких условиях становилось чрезвычайно трудно.

Перископ пришлось опустить. Телевизор направили на верхнюю часть рубки. Стало темнее, и луч прожектора светил ярче. Ударившись об лед, мы, как и день назад, почувствовали, будто у нас перевернулись желудки. На телевизионном экране была тень ото льда и рубка, проходящая через нее. Вдруг без всякой видимой причины мы начали погружаться. Было ли это следствием удара об лед или какого-нибудь изменения плавучести корабля, мы не знали.

Хуже всего было то, что лодку сносило в сторону от проделанного во льду отверстия. Нам предстояло теперь пробивать еще одно. Неунывающий Гай Шеффер начал усиленно откачивать воду, чтобы заставить лодку снова всплыть. Тут я заметил, что лодку сносит все ближе к краю разводья, где лед мог оказаться слишком толстым.

Пробивая его, мы рисковали повредить корабль. Я хотел приказать Гаю всплывать быстрее, но понял, что удар об лед на большой скорости может оказаться для нас роковым: что, если мы сильно ударимся об лед, а он окажется слишком толстым… торопиться было бы рискованно.

Но вот наконец приближается момент удара. В центральном посту все замерли в ожидании. Трах… Мы пробили лед и на этот раз удержались в нем.

Снова начали медленно продувать балластные цистерны, чтобы поднять верхний рубочный люк выше уровня воды. Когда мы с Медальей добрались до трапа, ведущего на мостик, он был забит льдом еще сильнее, чем день назад. Однако люди быстро заработали ломами, и вскоре я был уже на мостике.

«Скейт» всплыл, пробив гладкую поверхность большого замерзшего разводья.