Подобная Сильмариллу (СИ)

Трандуил убрал руку с моего плеча.

- Ты не зря сомневаешься. Не будет.

- Я поеду в Лориэн, - сообщила я, желая сменить тему. - Хочу быть рядом, когда ее привезут туда.

- Не надо, - в голосе мужа я с удивлением различила беспокойство. - На дорогах сейчас может быть опасно.

- Обычные орки не слишком меня пугают, - пожала я плечами.

- А если это будет целая армия?

- Мне нужно к Галадриэль. Ты сам понимаешь…

- Стой! - Трандуил снова положил мне руку на плечо. - Пожалуйста, не делай этого! Если с тобой что-то случится… - он замолчал.

В душе шевельнулась надежда, но копившееся годами раздражение подстрекало сказать что-нибудь гадкое.

- Я знаю, - сомневаясь, что лучше сказать, я просто взяла его другую руку и сжала ее. - Я вернусь, когда все наладится. Тогда и поговорим.

- Не переезжай Мглистые горы одна, - напоследок добавил Трандуил. - Прошу тебя.

Я и не собиралась. Я больше не отваживалась переезжать горы в одиночку, как часто бывало раньше. Единственный безопасный ныне проход был слишком близко к Изенгарду, а рядом с жилищем Курунира мне делать было нечего. Однако, горы я все же пересекла, уже вместе с убитыми горем Галадриэль и Келеборном, направляясь в Ривенделл, куда Элладан и Элрохир привезли искалеченную мать.

Первые дни Келебриан совсем ни с кем не разговаривала. Никто из ее убитой горем семьи не мог привлечь ее внимания - ни муж, ни родители, ни дети. Она лишь смотрела мутным взором куда-то вдаль, не ела, и, кажется, не спала. От той веселой и прекрасной женщины, которую мы знали, серебряной леди Ривенделла и Лотлориэна, осталась лишь одна тень. Ей овладело настолько глубокое безразличие, что все боялись, что в любой момент она может отправить в Чертоги Мандоса.

Произошедшее с Келебриан потрясло всех нас, но больнее всего ударило по Элронду. Вслед за женой, не желающей его видеть, он тоже отстранился от происходящего. Когда его попытки приблизиться к Келебриан закончились неудачей, Элронд заперся у себя в кабинете, и оттуда не доносилось ни звука. Никто старался не беспокоить убитого горем мужа.

Я не знала, получится ли у меня поддержать и утешить подругу, но понимала, что должна что-то сделать, потому что тоже когда-то переживала все это. Воспоминания были из самых худших за всю мою жизнь, но, глядя ночью в темный потолок, я без жалости к себе подняла их и все, что они повлекли за собой, из памяти и под конец этого кошмара почти что простила Саурона за все лишь потому, что после всего он был рядом. Я так давно не вспоминала о Келегорме… это было тысячи лет назад… Я надеялась, что и Келебриан найдет в себе силы все забыть.

- Попытайся, прошу! – воскликнул Элронд, когда я пришла к нему и сказала, что тоже хочу попытаться достучаться до нее. – Келебриан так любит тебя, может, ты сможешь…

- Келебриан не любит меня сильнее, чем тебя, ваших детей или своих родителей, - покачала я головой. – Не в этом дело. Просто я лучше всех понимаю, что с ней произошло, и могу ее поддержать.

- Знаешь? – спросил Элронд. – А, да, знаешь, - он надолго задумался. – Я и забыл… что с тобой тоже такое было. Эру, я не могу думать ни о чем другом, кроме нее! - с болью в голосе вскричал Полуэльф. - Но я не могу ей помочь. Вдруг, она уйдет… как ты…

Я надеялась, что этого не случится, но ведь Келебриан была изранена куда сильнее… Последние годы были невеселыми, однако давно на сердце у меня не было такой тяжести.

Собравшись с духом, я зашла в покои подруги. Келебриан полулежала в кровати. Рядом лежали закрытая книга и ваза с увядшими фруктами, ничего из этого она не касалась. Подруга была опрятна и причесана, но ее бледное, лишенное всякого выражения лицо было страшно, и даже не из-за ввалившихся щек. Она была похожа… на живой труп. Я присела на кровать подруги, избегая, впрочем, телесного контакта.

- Келебриан, - попросила я. – Вернись.

Она не ответила, даже никак не показала, что знает, что я здесь.

- Послушай, - начала я, сомневаясь в каждом слове. – Наверное, тебе уже говорили об этом, но я действительно понимаю, что ты сейчас переживаешь. Возможно, тебя эти слова сильно злят, потому что большинство, кто так говорит, в на самом деле совсем ничего не понимают. Они не могут этого понять, и слава Эру, их же счастье. Но я все знаю, я помню, каково это. И ты держишься куда достойнее меня, чему я безумно рада. Мы не хотим тебя терять, Келебриан. Мы очень тебя любим.

И она чуть повернула голову. Совсем немного, но я поняла, что она слушает.

- Ты чувствуешь боль от своих ран, - продолжала я, затаив дыхание и надеясь на успех, - но это не главное. Ты чувствуешь себя испачканной, использованной, потерянной. Тебе просто очень плохо, и ты совсем не знаешь, как жить дальше. Так было со мной, и я никогда этого не забуду. Но лучшее в том, что для нас все это позади. Позволь твоим родным помочь тебе. Мы сделаем для тебя все, что сможем.

- Я знаю, - сказала Келебриан голосом, лишенным всякого выражения. Я мысленно восторжествовала. Все, что она говорила ранее, было просьбами оставить ее в покое, а при виде Элронда его любимая жена и вовсе начинала биться в истерике.