Подобно солнцу

О том, как выглядели корабли изнутри, можно только догадаться. Интересно, что в сохранившихся списках снаряжения упомянуто ничего, что могло бы обеспечить матросам полноценный ночной отдых. По всей вероятности, как и во времена Колумба, матросам приходилось спать на голой палубе, хотя испанские мореплаватели уже познакомились в Америке с гамаками. Так что условия жизни на палубе перед кормовой надстройкой нельзя было назвать даже спартанскими, ведь размещенные там пожитки под действием влажного, пропитанного воздуха превращались в сырые вонючие лохмотья. Мылись морской водой, от которой кожа воспалялась, нередко появлялись нарывы и лишаи. Все же на тех кораблях уже были сплошные палубы — во флоте Колумба такое преимущество имела только «Санта-Мария». Но под жарким тропическим солнцем и при усилении нагрузки на корпуса кораблей на большой волне из швов между досками выскакивало почти все, чем они были конопачены. Плотники, неизменные члены экипажа — само их прозвище «конопатчики» указывало на род их деятельности, — только и знали, что устраняли повреждения. И все-таки места, где могли укрыться команды, в зависимости от погоды то насквозь продувались, то заливались дождем. Это относится к платформе, огороженной поручнями, которую при хорошей погоде вывешивали за борт и где свободно можно было справить биологические потребности. Индивидуальные удобства имелись в довольно уютных каютах капитанов, кормчих и шкиперов расположенных в надстройке на корме. Передняя надстройка пока не служила каютой для команды, а была приспособлена для хранения парусов и провизии.

списков на довольствие точно известно, чем утоляли Магеллана голод и жажду. Выли погружены 416 пип вина — хереса, муската, пахарете, именуемого сегодня шерри, Уплаченные за вино полмиллиона мараведи (стоимость двух кораблей) — самая крупная статья расхода во всем счете за провизию. Исходя из запланированного двухлетнего срока плавания, ежедневная порция вина составляла более литра на человека.

Основу твердой пищи составляли сухари — их правильнее было бы назвать просто черствым хлебом; около ста тонн сухарей загрузили на пять кораблей. Брали с собой также солонину, вяленую и соленую рыбу. Способ, каким в те времена приготовляли солонину, объясняет, почему расходовалось так много вина. Мясо клали в чан, наполненный морской водой, туда залезал матрос, он топтал и мял ногами кусок до тех пор, пока количество содержащейся в нем соли не становилось приемлемым для еды. Семь коров и три свиньи, взятые в плавание, предназначались для более «изысканных» трапез. Естественно, что и это мясо не делили на порции, а брали пальцами и ножами из общего котла. Деликатесами могут показаться большие запасы меда, коринки (мелкий изюм), инжира, миндаля, изюма, варенья из айвы; несколько разойдутся мнения в отношении двухсот пятидесяти связок чеснока, тоже точно зафиксированных. Кроме того, имелись маслины, оливковое масло, уксус, лук, каперсы и мука. Муку смешивали с водой и пекли лепешки, если погода была достаточно благоприятной, чтобы развести огонь. Неблагодарную роль коков из-за связанных с ней поношений и хулы охотно возлагали на юнг. Важное значение в питании на борту отводилось сыру, питательные свойства которого, как правило, тогда недооценивались. Однако флот Магеллана захватил с собой 1,3 тонны сыра.

Рассматривая в целом условия жизни и питание на борту, многие справедливо придут к выводу, что одно лишь это было подвигом наших предков. Перед этим подвигом мы должны почтительно склонить голову. А вспомогательные навигационные средства, которыми они пользовались в своих путешествиях, сегодня кажутся просто-напросто посохом слепца. Уже упоминалось, как остро нуждались иберийские открыватели и завоеватели в помощи местных лоцманов, какое пренебрежение у «открытых» народов вызывали европейские навигационные инструменты. И действительно, в основе их лежали знания, унаследованные со времен античности. Эти знания, усовершенствованные за прошедшие века в Азии, были принесены маврами в Португалию и Испанию или были заимствованы европейцами в ходе крестовых походов.