Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века

Читателям нужно понять, что в условиях идущей войны такая фальсификация, даже если бы она и была, ни в коей мере не была бы преступлением, а безо всяких кавычек была бы подвигом. И я это утверждаю не от себя или своих эмоций – так требовал тогдашний Уголовный кодекс, статья 13 которого гласила: «Меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательства на Советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты не применяются, когда те же действия совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред является менее важным по сравнению с предупрежденным вредом (6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)»7.

В последующих кодексах это положение стало еще более выпуклым – преступление во спасение общества не являлось преступлением. Даже в Уголовном кодексе нынешней России это положение утверждено ст. 398. Если бы фальсификация Катынского дела требовалась, то она предотвращала бы такой вред СССР, что ее иначе, нежели подвигом, назвать нельзя. Ни Меркулову, ни Круглову, ни кому-либо из участвовавших в ней не было бы никакой необходимости стесняться этой фальсификации, да еще и в документах с грифом «Совершенно секретно». Но они ничего о фальсификации не пишут! Более того, они даже не пытаются увеличить свои заслуги умолчанием того, что масса свидетелей сама разыскала НКВД и НКГБ, чтобы рассказать о том, как немцы расстреливали поляков.

Безусловно, и Меркулов, и Круглов знали то, что знало и правительство СССР, – что военнопленные поляки в 1940 г. были переквалифицированы Особым совещанием в социально опасных преступников, знали, что это противоречит Женевским конвенциям, понимали, что если сведения об этом просочатся, то СССР понесет большие людские потери из-за увеличения упорства немцев в сопротивлении. И в их Справке «свидетель» Ветошников – это, скорее всего, лицо вымышленное, о чем я уже писал в «Катынском детективе» и не буду повторяться. Но и тут Меркулов и Круглов не врут правительству ни о каком «свидетеле Ветошникове» (так он фигурировал в опубликованных в 1944 г. материалах о Катынском деле), они просто сообщают, что у них в деле есть его рапорт. Это единственный «деликатный» момент Справки, основанный на понимании, что во время войны никаких свидетелей осуждения военнопленных являть миру нельзя.

Меркулов и Круглов еще и потому не могли лгать, что на основе их Справки правительство принимало очень ответственные решения – объявляло о создании Специальной комиссии и приглашало в Катынь иностранцев. Предположим, соврали бы Меркулов и Круглов о том, что свидетели настоящие, а те возьми и брякни иностранным корреспондентам что-то не то, или вещдоки будут грубо сработаны и иностранцы это заметят. С кого правительство головы посрывает: с корреспондентов или с Меркулова и Круглова?

И, наконец, я потому верю этой Справке, что она была опубликована не нынешними подонками Генпрокуратуры и архивов, которые без зазрения совести фабрикуют и уничтожают документы, а еще генералом Филатовым в «Военно-историческом журнале» в далеких 1990—1991 гг., т. е. нет оснований сомневаться, что этот документ по своему происхождению подлинный. Я публикую эту справку так, как ее дал тогда журнал, за исключением моего выделения цитат курсивом.

Расследование бригады Сталина:

Справка о результатах предварительного расследования так называемого Катынского дела

Совершенно секретно.

Вскоре после освобождения Красной Армией Смоленска от немецко-фашистских захватчиков (25 сентября 1943 г.) в период с 5 октября 1943 года по 10 января 1944 года по распоряжению Чрезвычайной комиссии по расследованию зверств немецких оккупантов специальная Комиссия из представителей соответствующих органов провела расследование сфабрикованного немецко-фашистскими захватчиками провокационного дела «О расстреле большевиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров».