Подонок

Дождь заканчивается, а вместе с ним и кофе. Прекрасная девушка Саша растворяется в этом сером безликом городке, скрывается меж одинаково мокрых пятиэтажек. А я возвращаюсь к машине.

Я уже очень давно не снимал, но сейчас действительно хочу смахнуть пыль с фотоаппарата и сделать пару кадров.

Про таких, как я, говорят, что им повезло родиться в нужной семье. За год до того, как вся жизнь рухнула, я получил состояние родителей. Молодой богатый парень, перспективный и умный делец. Деньги помогли мне скрыться и деньги же помогли не сойти с ума за десять лет жизни вдали от России. Без помощи Олега Крестовского я вряд ли смог бы вывести почти все наследство за границу, но все же я это сделал. И первый год пребывал в жуткой прострации. Надя уехала, сменила фамилию, ни один детектив не смог найти моего сына и бывшую жену. Дело закрыли, но суду Линча плевать на аргументы и улики – для родного города я был ублюдком, покусившимся на жизнь ребенка.

Сергеев и Данков использовали связи и бабло на всю катушку. Меня показывали в прайм-тайм по федеральным каналам, обо мне писались тонны статей в сети и в газетах, мое лицо смотрело с каждого столба, с каждой подъездной двери.

– Беги, дурак! – в сердцах рявкнул отец Игорехи, когда я пытался найти способ остаться и разыскать сына. – Они сейчас дело закроют, а тебя потом повешенным в камере найдут! Вали отсюда, Тихомиров, жизни тебе здесь не будет. Я всю жизнь с ними дела веду, поверь, я знаю, какие методы использует Сергеев.

Потом, когда первый шок от круто повернувшейся судьбы прошел, я стал думать, чем мне заняться. Новые документы и чистый лист: я мог попробовать себя в бизнесе еще раз, но боялся привлечь внимание и снова столкнуться с Сергеевым. Я мог купить любой диплом об образовании, но решил заново строить не только карьеру, но и жизнь с самого нуля. Поэтому стал смотреть, чему в свои двадцать шесть могу научиться.

Я познакомился с Эриком совершенно случайно. Он сидел за единственным более-менее свободным столиком в уютной кофейне на одной из Пражских улочек и задумчиво тянул эспрессо. Рядом лежал внушительных размеров фотик, которым я и заинтересовался.

– Любишь технику? – спросил он.

– Так, – я пожал плечами, – в пределах нормы.

– Снимать умеешь?

– Никогда даже в руки не брал.

И тогда Эрик достал из рюкзака старую беззеркалку и вручил мне.

– На, попробуй. Понравится – научу.

Именно от него я получил почти все свои знания в области фотографии. А еще, когда Эрик попал в больницу и понял, что никогда больше не сможет снимать, то отдал мне всю технику. Я могу купить любой фотоаппарат за любые деньги, но до сих пор частенько снимаю на ту беззеркалку, что получил за столиком в кофейне от совершенно незнакомого человека, рассмотревшего во мне нужную искру.

Все время, что я еду до дома, представляю, как буду фотографировать Сашу. Она яркая, таких девчонок любит камера. И невольно в фантазии врывается другой образ. Странно, но идея сфотографировать Лиану до сих пор ни разу не приходила мне в голову. А кадры с ней, пожалуй, по эмоциональности на два порядка обгоняют рыженькую милашку.

Полупустое пространство темного подвала… изящные линии тела. На самом деле это иллюзия: чтобы снять так, как я вижу в голове, придется полдня мучиться с выставлением света. Что-то подсказывает, что Сергеева такой креатив не оценит.

Хотя можно сделать пару кадров, когда она спит… или размытого силуэта обнаженного тела через матовую перегородку в душе.

Кажется, эти мысли разрушают. И я заставляю себя похоронить их на самом дне сознания. Просто беру покупки и возвращаюсь в дом. Пожалуй, нормальной еде я радуюсь даже больше, чем через часик обрадуется Лиана. Быстро жарю золотистые наггетсы, делаю овощной салат и делю все на две порции. На поднос, предназначенный для заложницы, еще ставлю небольшую миску черешни и клубники. Хмурюсь: зачем вообще заботиться о том, чтобы она разнообразно ела? Нормальная сволота уже давно бы выдала ей мешок кошачьего корма и не сказать, что была бы не права.

Она подскакивает на постели, когда я вхожу. Кажется, спала, глаза сонные, а волосы взъерошены. Они у нее тоже красивые: длинные, золотистые. Должно быть, мягкие на ощупь, но мне не выдалось шанса проверить, а теперь и вовсе не доведется.

– Обед, – сообщаю зачем-то.

– Спасибо.

– Ешь быстро. Через полчаса заберу.

Как бы ей ни хотелось дождаться, пока я уйду, она подходит к столу и садится.

– А можно оставить ягоды на потом? Чтобы не болел желудок сразу после еды?

"Нельзя, скажи нельзя!", – кричит внутренний голос.

Но вместо этого я беру миску и высыпаю ягоды на стол.

Миску можно разбить и бог знает, что сделать с осколками.

– Не забудь помыть, – бросаю с порога.

Вот какая мне разница, будет она есть мытые ягоды или грязные?

Глава шестая

Какое наслаждение: есть мясо! Пусть и полуфабрикатное, но эти кусочки курицы в золотистой панировке божественны! Овощной салат простенький: огурцы и помидоры, но заправлен сметаной, и это самое нереальное лакомство последних дней.