Подонок

– Слушаюсь, папочка, – показываю ему язык, но на самом деле по телу разливается приятное тепло, когда ноги оказываются в обуви.

– Черт, тебе двадцать три. Давай ты подрастешь еще лет на пять хотя бы?

– Ты все равно будешь старше.

– Это ты в том возрасте ты будешь старше. А я буду опытнее.

У меня такое настроение, что хочется по-идиотски хихикать и кривляться. Платье ему нравится, красноречивый блеск в глазах прямо кричит об этом. И нравится, как я пододвигаюсь ближе и обнимаю его за шею.

– Что конкретно тебя не устраивает в моем возрасте?

– То, что я хочу девушку, на десять лет младше. На десять с хвостиком даже.

– Хочешь?

Андрей делает вид, что придирчиво меня осматривает.

– Пожалуй, не отказался бы.

Говорит это так серьезно, что у меня невольно распахиваются глаза, а дыхание сбивается с размеренного ритма.

– Не здесь же?

Он смеется. Черт, как же приятно чувствовать мужские руки на талии, горячее дыхание у шеи.

– Нет. Не здесь. И не до завтрака. Ты хочешь это платье? К нему нужны красные туфли на шпильке.

Я снова смотрюсь в зеркало. На контрасте светлой рубашки Андрея платье кажется прямо контрастным, кровавым, провокационным.

– К нему не подходит мое белье, – вздыхаю я. – Кружево видно и ткань топорщится.

– Сними его.

– Поищем другое платье?

– Белье сними. Такие наряды носят на голое тело.

– Я так не могу!

– Почему?

Он медленно ведет пальцем по моей шее, спускаясь на спину, рисуя контуры позвоночника.

– Застежку и лямки видно в вырезе платья. Без них будет лучше.

– Это глупо, надевать платье без белья под куртку.

– Кто узнает?

– Да все! Будет видно соски даже через ткань и пофиг, что она тонкая.

– А ты обо мне не думай, и видно не будет.

Теперь мой черед смеяться, что я и делаю с огро-о-омным удовольствием.

– Какое у тебя самомнение!

– Чем оно тебе не нравится?

– Здоровое слишком!

– А вчера ты была не против, когда, – он наклоняется к уху, – я в тебя входил… самомнением.

– Ты же в курсе, что это не очень эротично сейчас было? – прищурив один глаз, спрашиваю я.

– Да, в голове звучало лучше.

Но почему бы нет? Я выгоняю Тихомирова из примерочной, снимаю бюстгальтер и долго кручусь перед зеркалом, пытаясь понять, не просвечивает ли хоть что-то. Но нет, платье все так же идеально, и я с нетерпением жду, когда смогу его надеть. Собственно, того же ждет и Андрей, потому что встречает меня удивленным вопросом:

– Почему ты не в нем?

– За него нужно заплатить, да и вообще… ты думал, я пойду сразу в платье?

– Да, черт возьми, Цветочек, неужели ты пойдешь в туалет ТЦ, чтобы переодеться? Я думал, мы зайдем в обувной за туфлями – и сразу поедем куда-нибудь поесть. Если я сейчас же не получу свой завтрак в компании блондинки в красном, то начну убивать.

– Блондинки в красном?

– Ты что, «Матрицу» не смотрела? О блондинке в красном мечтал каждый пацан моего возраста! Или она была не блондинкой? Я забыл…

– Забыл, потому что уже давно не пацан? – фыркаю я.

– Еще один намек на мой возраст, и я поменяю план. Перескочу завтрак и перейду к той части про гостиницу.

– Я не против.

На самом деле мне без разницы, куда мы пойдем. В гостиницу, в ресторан или просто побредем по улице. Я уже наслаждаюсь днем рождения. Даже забываю, что он был вчера. Я выбираю симпатичные лаковые ботильоны, идеально подходящие в тон платью. В таких не холодно на улице и не стыдно зайти в ресторан. Из зеркала в туалете, где я переодеваюсь, смотрит красивая, дорого одетая девушка. У нее… то есть, меня, неплохая фигура, длинные ноги, симпатичное лицо. Пожалуй, не хватает макияжа, а еще волосы торчат неровно обрезанными прядями.

Зато на губах играет улыбка. Из зала ресторанчика доносятся аппетитные запахи выпечки и кофе. Андрей привел меня в симпатичную французскую пекарню. В ней царит несвойственный утру полумрак, а столики прячутся за аккуратными лаконичными занавесками.

Андрей сидит за дальним столиком, ему уже принесли эспрессо, а вот мой лавандовый раф еще делают. И хоть Тихомиров уже видел меня в платье, я все равно нервничаю.

Мне хочется ему понравиться. Хоть я и знаю, что если бы не нравилась, не оказалась бы здесь.

***

Я выиграл в лотерею. Когда Митька был маленький, он обожал мутноватые стеклянные барабаны в парках. Я поднимал его на руки, сын протягивал ручку в отверстие – и доставал свой приз. Он редко стоил больше билета лотереи, но однажды попался большой плюшевый крокодил. Он был зеленый, несуразный, с большими глазищами, неровно пришитыми на туловище. Но Митька до безумия обожал этого несчастного крокодила. Ведь он его выиграл.

Так и я выиграл в лотерею. И приз мне – сногсшибательная блондинка в красном. Весь ее облик говорит о сексуальности и притягательности. Но каждый, у кого эмпатия развита чуть лучше, чем «никак», может уловить исходящую неуверенность.

– Ну… вот, – говорит Лиана, садясь рядом со мной. – Как кофе?