Подонок (ЛП)

— Я не знаю… кто-то может нас увидеть.

Это неправда, и мы оба это знаем — поместье моего отца огромно, и никто из соседей за ним не следит. И благодаря мне, сегодня в доме больше нет прислуги. Конечно, это не значит, что наши родители не могли вернуться домой в любое время.

— Только мы с тобой, дорогая, — говорит он. — Скажи «да». — Гейдж скользит пальцем вниз по моей рубашке, убирая своё восхитительное прикосновение с моих сосков. Я хочу сказать ему, чтобы он положил туда свою руку, но не делаю этого.

Он проводит пальцем вдоль моего живота, медленно спускает его вниз по поясу моих брюк, где они висят низко на моих бёдрах, пока он не достигает верхней части линии бикини.

— И трусиков тоже нет?

Я качаю головой, внезапно замолкая. Моя голова затуманена возбуждением.

— Никаких трусиков.

Гейдж тихо ругается и берёт мою руку, кладя её на перед своих джинсов.

— Просто чтобы ты знала, — говорит он. — Вот так ты на меня и действуешь, мать твою.

Его член твёрд под тканью, и я больше не могу этого выносить. Я не могу ясно думать о последствиях того, что происходит с нами, и просто не хочу этого делать. Я стягиваю его рубашку через голову, а затем протягиваю руку к поясу, расстёгиваю его и смотрю ему в глаза.

— Это не значит, что мы друзья, — говорю я.

— Поверь мне, дорогая, — говорит он. — Последнее, чего я хочу на этой проклятой земле — это быть твоим другом.

Глава 16

Гейдж

Делани не сводит с меня глаз, и я вижу, как что-то меняется в выражении её лица. Мне кажется, это был решительный взгляд. Она залезает мне в штаны и обхватывает рукой мой член.

— Тогда чего же ты хочешь? — спрашивает она. Её голос низкий, хриплый, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Я хочу, чтобы ты, чёрт возьми, продолжала делать то, что делаешь, — отвечаю я, когда она проводит рукой вверх по моему члену. Её прикосновение лёгкое, как пёрышко. Достигнув кончика, она останавливается, её большой палец скользит по поверхности головки, находя крошечную капельку появившегося предсемени.

— Я не знаю, что делаю, Гейдж, — шепчет она. — Я не знаю, что мы делаем.

— Ты всегда слишком много думаешь, дорогая, — говорю я, сбрасывая туфли и стягивая джинсы с задницы. — Так что просто перестань думать. Сними эту грёбаную одежду, пока я её с тебя не сорвал.

Глаза Делани снова становятся большими.

— Ты так просто командуешь женщинами? — спрашивает она. — Это что, твоя фишка?

— Моя фишка? Блять. Я голый, а ты всё ещё стоишь и разговариваешь, — отвечаю я. — Я сорву с тебя одежду. Испытай меня. Это не пустая угроза.

— Значит, девочки просто делают то, что ты им говоришь? — спрашивает она. Но теперь обе её руки лежат на кромке её шелковой-как-ад рубашки, как будто она решается раздеваться ей или нет. Я упрощу это решение, потому что больше не играю в игры.

— Хватит болтать, — говорю я, положив руку на основание члена. — Сними. Свою. Грёбанную. Одежду. Сейчас. — Я подчёркиваю каждое слово, и клянусь всем святым, очень близок к тому, чтобы разорвать её одежду, как дикий зверь. Я уже достаточно долго ждал её. Четыре года. Четыре года и три месяца. Четыре года, три месяца и девять дней.

Делани начинает поднимать свою рубашку, но она слишком медлительна, и я тянусь за материалом, одним махом стягивая вещь через её голову. Её волосы рассыпаются по плечам, пряди падают на грудь. Сжав волосы у неё на затылке, я грубо дёргаю Делани, прижимая к своей твёрдости. Когда она стонет, это почти моя погибель.

Я целую её, и это совсем не похоже на те разы, когда я прижимался губами к её губам. Все эти поцелуи были лишь прелюдией к этому. Это и есть по-настоящему. Тот порыв, который я испытываю, когда участвую в гонках, ничто в сравнении с моим языком во рту Делани, моей рукой, обхватившей её грудь и чувствующей, как она тает рядом со мной. Он посылает адреналин, бегущий по моим венам, прилив возбуждения лучше, чем любой другой кайф в мире.

Делани задыхается, когда я, наконец, отпускаю её губы.

— Чёрт возьми, Гейдж, — шепчет она, прижимая пальцы к губам.

— Херня, ты ещё ничего не видела, дорогая, — говорю я ей. Это отчасти обещание, отчасти предупреждение. Я не уверен, что эта девушка собирается сделать со мной. Я думаю, что она может к чёрту уничтожить меня.

Прежде чем она успевает возразить, я стягиваю с неё штаны, и они свободно падают на пол. Садясь на шезлонг, я притягиваю её к себе.

— У меня нет презервативов, — тихо говорит она.

Я поднимаю брови.

— Это удивительно, дорогая, — отвечаю я. — Учитывая, что ты купила их оптом для своего маленького розыгрыша. Но не волнуйся — у меня их достаточно. Кроме того, я пока не хочу, чтобы ты была на моём члене. Я хочу, чтобы ты была у меня на лице.

— О, — говорит она и краснеет. Делани стоит передо мной совершенно голая, но то, что я велю ей сесть на моё лицо, заставляет её краснеть. Это ирония судьбы.

— Иди сюда, — приказываю я. — Я хочу, чтобы ты оказалась на моём члене, но после четырёх лет представления, какова ты на вкус — я хочу, чтобы ты сначала оседлала моё лицо. Я собираюсь погрузить свой язык в тебя.

— Гейдж, ты такой…