Подонок (ЛП)

Это были бурные две недели в Японии — честно говоря, я даже не знаю, где, чёрт возьми, мы были. Первую неделю я был слишком измотан сменой часовых поясов, чтобы что-то замечать, и довольствовался тем, что мне просто говорили, куда идти и что делать. Фотосессии, интервью, выступления, одно за другим. Я снялся в нескольких телевизионных рекламных роликов, но я даже не знаю, что это были за продукты. Одеколон, я думаю — ничего, связанного с байком. И реклама одного из тех маленьких кофейных напитков в баночках. Всё как в тумане.

И в центре этого размытого пятна — Делани. Всегда Делани. Я всё ещё встречаюсь с ней, пробираясь ночью в её гостиничный номер после того, как Челси ложиться спать. Секс не изменился — он по-прежнему чертовски горячий. Это само по себе грёбаное чудо. У меня никогда не было столько секса с одной девушкой.

Дело в том, что это не даёт мне покоя.

Я хочу… Чёрт, я не знаю, чего я хочу. Я хочу быть рядом с Делани всё это чёртово время. Я не могу насытиться её смехом, или тем, как она краснеет, когда я её смущаю, а это немало, или тем, как она профессиональна, когда мы куда-нибудь выходим, и она обращается со мной… и когда она моя, полностью моя, в постели. Когда я с ней… всё просто.

За исключением того, что после полёта всё стало как-то не так. Или, может быть, это не для неё — я не могу сказать. В любом случае, я не знаю, какого чёрта я заговорил о свиданиях. Я бы вообще ничего не знал о том, чтобы встречаться с какой-нибудь девушкой, не говоря уже о Делани. Делани, чёрт возьми, точно не обычная девушка, даже если бы она не была мне вроде как родственницей. Во всяком случае, вся эта история со сводной сестрой не беспокоит меня так, как, по-видимому, беспокоит её.

Я отвечаю на стук в дверь, потому что знаю, что это Делани. Натягивая свою рубашку-поло «Марлоу Оил», я распахиваю её. Делани одета в чёрные брюки и рубашку поло в тон моей, её волосы собраны в конский хвост, сумка перекинута через грудь. Её лицо всё ещё раскрасневшееся.

— Доброе утро, мисс Марлоу, — говорю я.

На самом деле, это отличное грёбаное утро. Делани выходит из своего гостиничного номера и из душа, но только потому, что она прокралась туда сегодня утром после небольшого утреннего секса.

Она закатывает глаза.

— Доброе утро, Гейдж, — молвит она. Но она улыбается.

Потянувшись вперёд, я хватаю её за рубашку спереди и тащу в прихожую моей комнаты, из коридора, чтобы я мог поцеловать её.

— Остановись, — шепчет она. — Челси будет здесь в любую секунду.

— Когда ты перестанешь переживать о том, что думает эта сука? — спрашиваю я.

Она легонько шлёпает меня по груди.

— Когда не будет ни малейшего шанса, что мой отец узнает, чем мы занимались, — отвечает она. — Теперь, ты собираешься перейти к ответам на вопросы? Помни о размещении продукта. Где твоя кепка?

— Я говорю не об интервью с тобой, — произношу я ей. — Мне надоело эта ерунда. Выбери другую тему. Например, как я хочу расстегнуть твои штаны прямо сейчас и засунуть в тебя свои пальцы.

— Тебе лучше отнестись к этому серьёзно, — говорит Делани. — У тебя интервью через два часа.

— Тогда ты должна убедиться, что я готов.

— Твоя версия «готов» и моя — это не одно и то же.

Я слышу, как хлопает дверь, и в поле зрения появляется Челси. Делани делает гигантский шаг назад от меня, и тот факт, что она отстраняется, выводит меня из себя. Тот факт, что Делани не безразлично, что думает Челси, выводит меня из себя.

— Делани подготовила тебя к интервью? — спрашивает Челси срывающимся голосом. Она не ждёт ответа. — Ну, ладно. Пробки будут ужасными, и Делани, как ты думаешь, на этот раз ты могла бы попросить такси с кондиционером? Жара и влажность в этой адской дыре убьют меня, клянусь.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — отвечает Делани, когда мы идём по коридору. Когда я открываю рот, собираясь сказать что-нибудь остроумное Челси, Делани толкает меня локтем и отрицательно качает головой.

И я, Гейдж О'Нил, мастер ни на что не обращать внимания, воздерживаюсь от того, чтобы сказать Челси, куда она может засунуть свой кондиционер, только потому, что Делани бросает на меня взгляд. Я просто сдержался, чтобы не послать кого-нибудь на хуй, потому что девушка попросила меня этого не делать.

Ад, должно быть, действительно замерзает.

Или мне может действительно нравиться Делани.

Чёрт.

Я не уверен, вызвано ли это чувство тошноты, которое я испытываю, лифтом или это моими мыслями.

— Ты слушаешь? — спрашивает Челси. Мы стоим в вестибюле, и Делани разговаривает с консьержем по-японски. Она кивает и хихикает, её манеры меняются, когда она говорит на этом языке.

— Послушай, — говорю я. — Делани может считать, что она должна мириться с твоим снисходительным отношением и твоим бредом, но я действительно не обязан. И если ты снова заговоришь с ней так, как секунду назад, я позабочусь о том, чтобы Бо точно знала, как мне неудобно с тобой работать.

Челси пристально смотрит на меня, но к тому времени, как она открывает рот, чтобы что-то сказать, Делани возвращается.