Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2

– Почему ты такой? – я обреченно вцепилась пальцами в его рубашку. – Отпусти меня…

Медичи занес меня в беседку и я услышала, как угрожающе поскрипывал пол при каждом его шаге. Виненсо положил меня на стол и сжал ладонью мои руки около запястьев. Как всегда, грубо и неминуемо больно.

– Как давно у вас отношения? – Медичи сорвал с моего халата пояс и отшвырнул его в сторону. – Как давно позволяешь ему касаться себя?

– У нас нет отношений, – дернулась, слыша, как от страха сердце начало бешено биться о ребра. Опять начала вырываться, но, ожидаемо, безуспешно.

– Почему? Ян пользовался, но ничего не обещал? – свободной рукой он распахнул мой халат, так, что ткань на швах порвалась.

– Да не было между нами ничего, – судорожно выдохнула, тут же вскрикивая, когда Медичи, отпустив мои руки, подхватил меня под бедра и придвинул ближе к краю стола. – Что ты делаешь? Ты же не хочешь сейчас тут?.. – я запнулась. От этой догадки нечто невидимое, но сильное, сжало мне горло на несколько секунд лишая возможности дышать и говорить.

– Засосы возникли сами по себе? – будто наказывая за ложь, Винченсо приподнял меня за коленку и, не жалея сил, шлепнул. Адская, пульсирующая боль тут же разлилась по телу.

– Успокойся, Винченсо. Успокойся. Пожалуйста, успокойся. Давай поговорим. Я все объясню, – ошарашенно затараторила, но на Медичи это абсолютно никак не повлияло. Он опустил меня на стол и, придерживая одной ладонью, начала расстегивать ремень.

Сейчас я была сама не своя. Уже не человек, а лишь истерзанная душа в болезненной оболочке. Мысли вялые и я никчемная. Адреналин миновал свой пик и истощил тело, но, стоило мне понять, что Винченсо сейчас собирался изнасиловать меня прямо тут, в беседке, как в моем теле неизвестно откуда взялись силы. Наверное, они являлись небольшим подарком от паники, которая в быстром рывке заполнила все сознание.

Изнасилования я боялась больше любого другого возможного физического наказания. А все потому, что прекрасно помнила ту режущую и рванную боль, которая пробила тело, как только Винченсо вошел в меня.  Это невыносимо вытерпеть. Такая боль может свести с ума.

Я уперлась ладонями в грудь Медичи, пытаясь оттолкнуть его от себя. Вся дрожала и поэтому не ощутила того, насколько бешено билось его сердце, словно пыталось пробить грудную клетку.

– Что ты объяснишь? – Медичи уже расстегнул ширинку и достал член, придерживая меня еще крепче. – Расскажешь то, как любишь Яна?  – и почему слова «любишь Яна» прозвучали, словно смертельный приговор? Вот только, приговор не мой.

Вместе с этим я заметила, что в Медичи бушевала странная ярость. Будто это и вовсе была не она, а нечто такое, что пожирало его изнутри и по венам пускало кислоту, превращающую кровь в шипящую жижу.

– Я не позволю тебе думать про Яна пока ты со мной, – Винченсо одной рукой облокотился о стол и склонился надо мной. – Пока я буду тебя трахать, ты будешь смотреть на меня и думать только обо мне.

– Да не думала я про Ксиана. Я так сказала только потому, что хотела тебя задеть, – отрицательно замотала головой, но Винченсо, казалось, меня уже не слышал.

– Не позволю тебе думать о ком-то другом, – он опалил мои губы дыханием, после чего положил ладонь на шею и жадными касаниями скользнул вниз к груди. Когда его пальцы легли на мой живот, слегка оглаживая, Медичи сказал: – Беременная моим ребенком ты будешь думать только обо мне.

Последних слов Медичи я уже не слышала. Его член коснулся меня между ног и головка надавила на вход. Это вызвало у меня настолько сильную панику, что я уже мало что понимала и слышала лишь стук собственного сердца, отдающийся у меня в ушах бешенной дробью.

Больно. Жутко больно. Я закричала и попыталась отползти, лишь бы не дать Медичи совершить желаемое. Бесполезно. Винченсо слишком крепко держал, но сейчас ему было еще сложнее войти в меня, чем в прошлый раз. А все потому, что теперь я была полностью сухая и просто неистово сжималась.

Я изо всех сил вырывалась, кричала и пыталась отползти назад. Кулаками била его и впивалась ногтями в смуглую кожу до кровавых отметин. Винченсо вставил в меня только головку, а мне уже казалось, что меня в том месте прожгли раскаленным металлом. Из глаз сами по себе полились слезы и я, теряя остатки разума, впала в истерику.

Лишь отдаленно, будто сквозь пелену, которая легла на глаза, я увидела, что Медичи, остановившись, оперся руками по обе стороны от мой головы и, несколько долгих секунд всматривался в заплаканные глаза, которые я вскоре закрыла, разрывая зрительный контракт.

– Черт, – Медичи выругался громко, но до меня долетели лишь приглушенные слова.

Неожиданно, Винченсо отпустил меня и отстранился. Уже вскоре я услышала, как один из деревянных стульев полетел в опору беседки и разломался на множества кусков. Медичи сорвался. Превращаясь в ураган, крушил все, что находилось вокруг. Не трогал лишь меня и стол, на котором я все еще лежала.