Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2

Какими не были бы мои надежды, реальность такова, что свободу я могла получить только одним путем — дать этому подонку то, что он хочет. Он попользуется и выбросит в тот момент, как я ему надоем.

— Я согласна, — мой голос прозвучал ровно, но кончики пальцев задрожали.

— Повтори, — приказал, смотря на меня звери нным взглядом.

— Я согласна, повторила более громко.

Я дернулась, когда его губы накрыли мои. Они у него жесткие. По-мужски грубые и немного сухие, но такие горячие. Одно мгновение и язык Винченсо оказался у меня во рту, делая поцелуй безжалостно жадным и глубоким. Я не отвечала, но почувствовала, как по коже, резкими всплесками пробежалось сумасшедшее покалывание.

— На что ты согласна? — спросил, подхватывая меня под бедра и поднимая на руки. Я тут же обвила руками его шею, чтобы не упасть. — Мелкая, скажи, на что ты согласна?

— Я отдамся тебе, Громадина, — у меня чуть сердце из груди не выскочило, когда я поняла, что он нес меня к кровати. — Ты… Ты хочешь сейчас?

До этого момента я храбрилась, но теперь растеряла всю свою смелость, которая появилась у меня благодаря отчаянию. Я вспомнила, как мне было невыносимо больно, когда он впервые вошел в меня. Секс с Медичи — это адская пытка и я не была уверена в том, что смогу ее выдержать. Нет, свои слова я не собиралась забирать обратно, но мне нужно было хоть немного времени, чтобы принять мысль, что Винченсо уже скоро будет рвать меня пополам своим огромным членом.

— Подожди. Я дала ответ сейчас, как ты и просил, но, пожалуйста, не сразу. Я… Я не готова.

— Когда же ты будешь готова? Через неделю? Месяц? Год? Тысячелетие?

— Следующей ночью. Я буду готова следующей ночью, — я быстро замотала головой. — Если ты возьмешь меня сейчас, я все равно буду вырываться и кричать. Мне страшно…

— И что изменится к следующей ночи?

— Я попытаюсь перебороть свой страх…

— И будешь послушной?

— Да.

— Сделаешь все, что я захочу?

— Да, — вновь кивнула. Хотя в голове было столько сомнений. Мало ли, что он прикажет мне сделать.

Винченсо некоторое время молча прожигал меня взглядом, а потом сказал:

— Убеди меня в том, что ты меня хочешь и этой ночью будешь послушной девочкой. Моей девочкой. Сделаешь это и до следующей ночи я тебя не трону.

— Я… хочу тебя. И я буду послушной, — сказала слишком быстро радуясь тому, что Громадина мне уступил. Правда, радость была преждевременной.

— Не верю, Мелкая. Попробуй еще.

— Я очень сильно хочу тебя и буду делать все, что ты захочешь.

— Неинтересно. Плохо стараешься. Лучше вернемся к тому, с чего начали, — Медичи понес меня к кровати, а я тут же лихорадочно замотала головой.

— Подожди, — вскрикнула, после чего сделала глубокий вдох и, теснее прижавшись своим телом к его, растерянно забормотала в губы Медичи. — Я хочу чтобы ты сделал меня своей. Чтобы я принадлежала только тебе и только ты ко мне мог прикасаться. Всегда и везде… Только ты. И я так хочу чувствавать тебя в себе. Ты ощущаешь, как я дрожу? Это потому, что ты оставляешь меня неудовлетворенной.

Я действительно дрожала. Но не от желания, а от едкого гнева и ненависти к Медичи за то, что заставлял меня унижаться и говорить нечто такое человеку, которому я, будь моя воля, вообще никогда не разрешила бы прикасаться к себе.

— Я целыми днями только о тебе и думаю… — я продолжала нести какую-то чушь, но договорить не смогла. Винченсо накрыл мои губы своими, сразу же сминая их в жестком, собственическом поцелуе.

— Что ты?.. — я начала вырываться и шипеть сквозь его поцелуи. — Ты же говорил, что не тронешь меня сейчас, если я скажу нечто подобное, — я уперлась руками в его плечи и попыталась отстранить Винченсо от себя, но это не помогло. Наоборот, он еще крепче прижал меня к себе и я бедром, даже сквозь ткань штанов, почувствовала твердый, как камень член. — Тебе вообще верить нельзя. Подонок… Ненавижу!

Только последние мои слова возымели эффект. Буквально на мгновение он замер, словно ему в висок выстрелили из дробовика.

В следующую секунду Винченсо меня отпустил, но из-за неожиданности я рухнула на пол. Он пошел к двери и перед тем, как выйти из комнаты, не оборачиваясь ко мне, сказал:

— Следующей ночью я приду и возьму то, что принадлежит мне. Возьму тебя.

В этих словах было столько несдержанности и огромный намек на сорванный самоконтроль. Мне стало еще страшнее.

***

— Ромола, какая же ты дура! — я в голос отругала саму себя, после чего опять склонилась над умывальником и плеснула на лицо холодную воду. В этот день я только и делала, что принимала контрастный душ, или хотя бы умывалась ледянной водой. Только так могла успокоиться.

Я упрекала себя за то, что попросила Медичи подождать до следующей ночи. Нужно было сразу отдаться ему. Просто закрыть глаза, позволить взать меня и как-нибудь перетерпеть боль. Но, нет, я испугалась и сама потребовала для себя еще более паршивые условия. Теперь я не только разрешала ему воспользоваться моим телом, но и обещала, что сама буду делать то, что он захочет. Ну не дура ли?