Подонок в моей постели

Мои мышцы никогда не были такими вялыми, и я всё ещё возбуждена. Части меня болят сладкой болью, и тем не менее я могла бы захотеть сделать это снова. Я облизываю свои слегка чувствительные губы. Как он заставил меня делать все эти вещи? Я молча смеюсь один раз. Как подпитанную оргазмом заводную куклу он включил меня, и это было так, будто мой мозг покинул этот мир, заботы ушли, а моё тело было осталось — тело, которое он заставлял чувствовать…

— Это было потрясающе, — его хриплый голос нарушает тишину.

Я рада, что он не видит мою глупую ухмылку:

— Ммм. Да, это так.

Он выходит из меня, заставляя мои бёдра дёрнутся от неожиданного, но приятного ощущения. Дилан садится и целует меня в плечо.

— Сейчас вернусь. Я должен позаботиться об этом.

После того, как он подбирает своё бельё и уходит за дверь, я хватаю лифчик, симпатичную футболку, ещё не упакованную, и пару шорт, пытаясь двигаться быстро, чтобы отогнать любые мысли о сожалении или ответственности по пути через квартиру.

Я дохожу до ванной комнаты, когда он выходит.

— Моя очередь, — я плотно закрываю дверь и прислоняюсь к ней на секунду, зная, что веду себя скромно и не в силах остановиться. Мне нужна минутка наедине с собой, чтобы успокоить бешеное сердцебиение.

Как он поведёт себя после того, как мы… Были вместе? «Перестань надумывать, Рэйчел». Это всего лишь секс на одну ночь. Чем меньше времени мы проведём вместе, тем лучше. Следовательно, будет меньше сложностей после. Кроме того, он просто какой-то крутой рокер-подражатель. Кого волнует, о чём он думает?

Мои глаза кажутся дикими в зеркале и будто сияют изнутри. Моя кожа возбуждённая и румяная, мягко светящая вместо пятнистой и красной. Губы чувственно припухли от его поцелуев. Единственная катастрофа — мои волосы, смахивающие на элегантное крысиное гнездо, поэтому я намочила руки и пальцами распутываю их. После нескольких минут я готова вернуться обратно. Время столкнуться с музыкой.

— Что это? — я указываю на покрывало, которое он расстелил на полу в гостиной и на него поставил несколько тарелок с едой.

— Хей, — он ухмыльнулся мне, выглядя слишком хорошо в простых боксёрах. — Ковровый пикник.

— У меня не так уж много еды.

— Ты говорила мне, — он стоит на коленях на одном краю покрывала. — К счастью, я король импровизированных перекусов. Садись.

Я не могла решить, как чувствовать себя в такой ситуации. С одной стороны, будет легче побороть некую неловкость, если он решит уйти вот так. Но с другой стороны, я не думаю, что готова к его уходу.

Вторая сторона выигрывает. Я сажусь напротив него, скрестив ноги, и беру тарелку, протянутую им.

— Итак, что же это?

— Бутерброды из арахисового масла и оливковых крекеров.

— Эм, — я тыкаю в них. — Могу я пропустить это?

— Не отказывайся, пока не попробовала, — его голос понижается на октаву, и он подносит маленький сэндвич к моим губам. — Открывай.

О, мальчик, я усвоила этот урок. Я позволяю ему накормить себя. Солёный, бархатистый и пикантный вкусы взрываются на моём языке. Крекер издаёт такой хруст, который смягчает обескураживающую структуру.

Он подмигивает и хватает один для себя.

Я облизываю губы.

— Это не должно работать, но сработало.

— Правда? — он кивает на квартиру, в значительной степени лишённую всего, кроме картонных колонн. — Ты не шутила о коробках. Когда ты переезжаешь?

— В воскресенье, но грузчики придут в субботу, чтобы всё забрать. Я, вероятно, проведу ночь в отеле у аэропорта.

— Ты не выглядишь восхищённой этим.

— Полный переезд — отстой.

Он поднимает бровь.

— Но ты переезжаешь для работы своей мечты. Я думал, что ты немного… самоуверенная.

— Это не работа моей мечты.

— Так почему же ты делаешь это?

Я медленно смакую другой сэндвич, чтобы потянуть время. Разговор о моей новой, рафинированной жизни с татуированным незнакомцем казался мне сюрреалистическим сном. Но всё же он безопаснее, потому что понятия не имеет, кто кем в этой ситуации является, и у него нет никакой эмоциональной привязанности в этом… В отличии от Алекс или моего отца. Если осмелюсь, то смогу рассказать ему обо всём.

Но я не осмеливаюсь. Я другой человек сегодня ночью — с ним — но не настолько другой, поэтому придерживаюсь своего обычного ответа.

— Это возможность, мимо которой я не могу пройти.

— Я слышал это. Ты просто не кажешься тем типом людей, делающим то, что он не хочет.

Улыбка трогает мои губы.

— Это довольно точная оценка, — я смываю вкус стаканом клюквенно-виноградного сока, который оказался неожиданного сладким и шипучим, и бросаю на него вопросительный взгляд.

— Закуска волшебника, — его глаза замерцали так, что заставили мой желудок трепетать. — Я смешал банку спрайта с соком, чтобы придать немного индивидуальности.

— Ты повар?

— Нет, — он растягивает слово. Казалось, моя догадка его позабавила.

— Хмм. Тогда скажи мне, Дилан-который-не-шеф-повар, как же ты получил навыки в искусстве делать что-то из ничего?