Примерно через месяц после ретрита я нашел возможность протестировать слоган на самом Мистере Просветление. Я назначил Джозефу Гольдштейну интервью для передачи на тему религии под названием «
Я начал интервью с вопроса о том, как он открыл для себя буддизм. Он рассказал, что в молодости был очень нахальным – «не считался с мнениями». Он пошел в Колумбийский Университет в надежде стать архитектором или юристом, но в конце концов стал изучать философию. Потом он вступил в Корпус мира. Его выбор пал на восточную Африку, но «по велению кармы» он отправился в Тайланд, где впервые прикоснулся к буддизму. Он стал ходить в дискуссионную группу в знаменитом храме в Банкоке, где выступал в роли оппозиционера.
– Люди бросали ходить в группу из-за меня, – сказал он со смехом. – Вы наверняка были в таких группах, и один человек там обзятельно никогда не закрывает рот. Вот это был я. В конце концов один из монахов, ведущих группу, сказал: «Джозеф, я думаю, ты должен попробовать медитировать».
И он сделал это. Один в своей комнате. Просто поставил таймер на пять минут и мгновенно «вовлекся».
– Я понял, что есть способ понять, что происходит в собственной голове, – сказал он. – Это казалось мне слишком невероятным. Не понимая, что там творится, мы постоянно прокручиваем в голове привычные мотивы и сценарии, понимаете?
Его настолько это захватило, что он стал приглашать друзей посмотреть на то, как он медитирует. «Они больше не возвращались». – со смехом сказал он.
– То есть Вы были слегка невыносимым? – спросил я.
– А, да, слегка невыносимым. Но, мне кажется, медитирование на протяжении 40 лет мне помогло.
После Корпуса мира он уехал в Индию на 7 лет, чтобы изучать медитацию. В конце концов в середине 70-х он вернулся домой в США, и с тех пор писал книги, преподавал и проводил ретриты.
Про ретриты я спросил: «Многие думают, что 9 дней вегетарианской еды, молчания и 6 дней медитации в тишине похожи на…»
– Кошмар, – закончил он фразу со спокойной усмешкой. Но потом добавил, что, сделав прорыв и поехав на ретрит, люди получают «первое представление о том, чем занимается разум. Знаете, мы ведь можем очень близко и подробно рассмотреть, как выглядит наша жизнь».
Эта фраза меня поразила. Пока мы не посмотрим прямо в свою голову, мы не знаем, «как выглядит наша жизнь».
– Это потрясающе, – сказал я. – Потому что любое переживание всегда проходит через фильтр разума, а мы почти не думаем о том, как он работает.
– Точно. Вот поэтому, если человек ощутил это, его захватывает, потому что наша жизнь и есть выражение нашего разума.
Поскольку все шло нормально, я решил испробовать мой новый слоган.
– Если я осмеливаюсь рассказать людям о том, что медитирую, меня спрашивают: «И что, твоя жизнь стала лучше?» И тогда я отвечаю, что да, примерно на 10 %.
– 10 % – это хорошо для начала практики. Это очень много. Ну, то есть, если вы получаете 10 % денег…
– Да, это неплохой возврат с инвестиций.
– Это хороший возврат, а потом он растет – прибыли становятся больше.
Такой поворот в разговоре был, пожалуй, неизбежным. Фразой «становится больше» Джозеф, конечно, хотел сказать, что можно быть не на 10 % счастливее, а просто счастливым на все 100 %.
– Я признаю, – сказал я, – что остаюсь скептически настроен относительно понятия просветления. Поэтому хотел бы спросить Вас, думаете ли Вы, что достигли его.
– Нет, – сказал он. И после добавил кое-что, чего я не ожидал. Он не достиг полного просветления – полного избавления от жадности, ненависти и сомнений в природе реальности, но он утверждает, что частично дошел до него.
Я читал немного об этом уже после ретрита. Согласно школе буддизма, к которой относится Джозеф (таких школ оказалось много), есть 4 ступени просветления. Правила чем-то напоминают настольную игру «Драконы и подземелья». Достигший первого уровня называется «вошедший в поток», затем следуют ступени «однажды возвращающегося» и «невозвращающегося», а потом полное просветление, известное как «архат». Каждая ступень делится на 16 подуровней.
– Значит, Вы достигли некоторые из ранних стадий?
– Да, и еще есть, куда идти.
– Как это отражается на Вашей жизни? Если Вы начинаете лысеть, или кто-то из Ваших близких умирает, или Ваша бейсбольная команда уже не так хороша, Вы не страдаете?
– Я бы сказал, что страдания в таких ситуациях стало гораздо меньше. Не то чтобы у меня появились какие-то другие чувства, но я не отождествляюсь с тем, что испытываю – и не делаю из них трагедии. Я просто позволяю чувствам легко пройти мимо.
– Вы не боитесь смерти?
– Никто не знает, пока сам не попадает туда, но сейчас мне не страшно.