Подонок

Стоит смотрит на него снизу-вверх. Маленькая, скрюченная. На бабу ягу похожа. Мачеха б потом святой водой умывалась и свечки вокруг себя ставила, Святославу какую-то звала бы дом освящать. Когда к ним, в особняк Галаев въехала, первым делом гадалку эту притащила и все комнаты освятила. Говорит, злой дух изгоняла. Первой жены генерала. Потом ей, правда, пришлось звать свою освятительницу через день. Демон ей устроил персональных домовых, призраков и прочую нечисть.

— Точно не вор. Пошли ко мне, ключ дам. Егоровна у меня запасной оставляла всегда…на случай если ее дверь открыть не смогут. У нас, бесхозных стариков, одна забота не сдохнуть и заживо не сгнить в закрытой квартире, а чтоб открыли и похоронили по-человечески.

Сказала бодро, но в голосе боль и досада, тоска. Демьяну не по себе стало. Брошенные старики выглядят еще более жалкими и несчастными, чем дети. Первых чаще всего оставляют неосознанно, из-за беды или болезни, а стариков…тех бросают в полном уме и здравии.

— Че стал как столб? Пошли говорю. Пока не видит никто. А то еще скажут, что квартиру Егоровны решили обворовать и ментов к тебе вызовут.

Подождал у двери, пока соседка, шаркая тапочками вернулась с ключом.

— На вот. Но если чего стащишь настучу не побоюсь. Помять у меня хорошая. Я каждый гвоздик, где торчит помню.

Демьян усмехнулся. Смешная бабка эта, ворчливая, но не такая и мерзкая как показалось в первый раз.

— Спасибо. Я занесу.

— Уж сделай милость.

* * *

Паспорт нашел сразу. Он лежал на тумбочке вместе со свидетельством о рождении Поли и еще какими-то документами, а в маленьком пакетике какая-то флешка. Демьян ее в ладони крепко сжал, потом сунул в карман. Как будет время посмотрит. Надо еще вещи свои из отчего дома забрать.

— Эй, Антихрист, давай быстрее, кто-то к дому подъехал про Егоровну спрашивает. Ооо, по лестнице идут. Давай ко мне! Быстро!

Сам не успел опомниться как уже стоял в квартире старушки и вместе с ней прислушивался к чьим-то шагам на лестничной площадке.

— И че искать тут? Можно подумать она у карги этой стала бы что-то хранить.

— Нам сказали найти. Значит ищем и меньше вопросов. Заткнись и давай, ищи.

Бабка к глазку прильнула. А Демьян руки в кулаки сжал. Ублюдки. Их кто-то подослал. Но кто? Неужели отец? И если он, то что именно искал? Может флешку?

— Это те самые…которые наверху орудовали.

Демьян дернулся, схватился за ручку, но она его за рукав потянула.

— Куды намылился? Они тебе кости в порошок сотрут. Смелый какой. Ты лучше иди давай. Дочку от ментов забрал?

— Кого?

— Ясно. Так и думала, что наврал. Слишком сопливый, чтоб отцом быть. Малявку менты загребли, с социальными драконихами приходили. Ты быстрее беги, а то они ее пристроят, как сестру Михаськину фашистскому педофилу. Она за это и боролась, чтоб забрать ее. А тут такое. И дочку отняли.…Вот она сердешная побежала и машина ее переехала. Я в окно видела. Белая иномарка. Сразу укатила. А говорят какой-то грузовик зеленый. Но я-то видела. Я глазастая. Все вижу.

— А вас как зовут?

— Анна Ивановна я. Баба Аня. Иди давай, пока эти там лазиють. Девчонку жалко. Она там давно сидит.

— Спасибо, баба Аня.

— Иди-иди, Антихрист.

* * *

В участок приехал на такси, документы с собой привез. Его оттуда направили в детприемник с патронажным воспитателем беседовать. Приемник похож на обезьянник в СИЗО. Только там дети. Ободранные, грязные, голодные, запуганные. Самых разных возрастов. Волчатами смотрят. Из-за двери кабинета доносятся голоса.

— Любовь Валентиновна, да как я вам так быстро все оформлю. По закону тридцать дней ждать надо. Пытаться в семью пристроить…Я понимаю, что сразу же удочерил бы обеих. Но так нельзя….Даже за…

Видимо отошла подальше от двери и голос стало не разобрать.

Он увидел Полину не сразу. Маленькая, худенькая, испуганная. Сидит в углу на скамейке, ноги под себя подобрала, руками обняла и молчит. Смотрит в одну точку. Лицо испачканное, припухло от слез. Стало больно внутри, что-то сильно защемило под ребрами.

— Поля!

Головку подняла, увидела его и как закричит:

— Дёёёёёмаааа! Холосый! Прилишел! Я знала, что плидешь! Я им говолила!

К нему подбежала и руками впилась в его ноги, обняла. Сам не понял, как на руки ее поднял и к себе прижал изо всех сил.

— Ты меня забелешь? А где мама? Она в больнице?

— Заберу. Я пришел тебя забрать.

Дверь кабинета резко распахнулась.

— Вы кто такой? Вас как пропустили?

Повернулся к здоровенной бабе в форме. Она руки в бока уперла и смотрит на парня исподлобья.

— Обыкновенно. Я за дочерью пришел. За Ярошенко Паулиной.

Брови бабенки удивленно приподнялись.

— Обыкновенно. Я за дочерью пришел. За Ярошенко Паулиной.

Брови бабенки удивленно приподнялись.

— Какой такой отец! Ей пять лет, а у тебя молоко еще под носом не обсохло.

— Я таких, как ты на столе еще в начальной школе раскладывал.

Брови опустилась и глаза выкатились.

— А ну пошел отсюда! Ребенка отпустил и вали!

Попыталась Полю отобрать, но та разрыдалась и сильнее в шею Демьяна впилась руками.

— Еще раз ко мне руки свои протянешь я тебе их оторву с мясом, поняла? — гаркнул на бабу и та съёжилась от неожиданности.