Подорожник к сердцу приложи

Зимнее самостоятельное одевание себя на улицу в пять лет – это та еще полоса препятствий. Нет, если ты одеваешься как мальчишки, кофта не застегнута, шуба застегнута, но сверху пропущена пуговица, шнурки на ботинках не завязаны, шапка набекрень, шарф намотан как бинт на раненом, то, в принципе, это не очень сложно и даже достаточно быстро.

Но если одеваться как положено, застегивая все пуговицы и замки, завязывая все шнурки, то приходится изрядно попотеть. Надеваешь гамаши и кофту, застегиваешь. Надеваешь шапку, завязываешь, надеваешь шубу, застегиваешь, надеваешь шарф, повязываешь. А уж потом, в полном обмундировании, со свисающими на резинках варежками, обуваешься и сразу выходишь, чтобы много не натоптать. Обуваться раньше шубы не разрешает нянечка, которой потом пол мыть.

На низких лавочках в раздевалке места не оказалось, так как все дети расположились на них и воевали со своими валенками, ботинками и сапогами. Но я нашла прекрасный выход, вышла из раздевалки и села на верхнюю ступеньку лестницы, по которой все обычно спускались на прогулку, так как группа наша находилась на втором этаже.

Долго я сидела и пыхтела от жары и от усердия, пытаясь натянуть сапожки на толстые, связанные бабушкой носки. Но они отчаянно сопротивлялись. Не знаю, кто больше, носки или сапожки. Подозревая, что может быть нога не та, поэтому и не лезет, я несколько раз меняла сапоги местами, но тщетно. Они налезали только наполовину, а пятка одиноко торчала снаружи.

Обуться я так и не успела, а вот спуститься по лестнице успела одной из первых, докатившись почти до выхода. Самым первым оделся и выскочил из группы какой-то мальчишка, я его не разглядела. И, чтобы быстрее выбежать на улицу, он с места разогнался до приличной скорости и кубарем скатился с лестницы, зацепив с собою и меня.

Одним словом, случилась катастрофа. Одна проблема была в том, что меня скатили с лестницы. Но в силу маленького роста и обилия слоев одежды, смягчивших падение, я в целом не пострадала и не рассыпалась на запчасти.

Но вот другая проблема, что на лице моем защитной вратарской маски не оказалось и на щеке, под глазом, у меня расцвела багровая ссадина – приличного размера и пугающая своими перспективами роста. И эта проблема уже была посерьезней. Через два дня должен состояться новогодний праздник, а Снегурочка больше смахивает лицом на боксера в красном углу ринга.

Выучить мою тетрадку кому-нибудь другому в такие короткие сроки было делом бесперспективным. Поэтому выход был один: лечить мою покалеченную кандидатуру. Меня уложили на раскладушку и бросили в бой весь арсенал накопленных знаний человечества для ускорения заживления.

Рану мою обкладывали льдом в резиновых пузырях и целлофановых пакетах. Я растопила килограммы льда своей пылающей щекой. Привезли из каких-то секретных закромов чудодейственную, заживляющую мазь. Как та, что дала с собой в дорогу Д'Артаньяну его матушка.

Неизвестно, как достали и откуда привезли антикварный царский медный пятак, по слухам, имеющий идеальный сплав для заживления, и прикладывали его к ссадине, изо всех сил стараясь, чтобы ушиб не переполз под глаз и не превратился в лиловый синяк. Еще были какие-то примочки на травах, но мне, конечно, больше всего понравился пятак. Я его держала в руке, пока на мне испытывали остальные многочисленные рецепты.

Вечером меня передали, как эстафетную палочку, маме, чтобы она до ночи меня лечила и всю ночь сменяла охлаждающие повязки.

Ну что сказать, настойчивость и упорство победили. Неизвестно, какой именно способ подействовал, или каждый из них внес свою лепту, но синяк отступил, отек рассосался, и на щеке осталась только коричневая корочка на месте содранной кожицы.

В день утренника меня хорошенько припудрили, подрумянили, и вышла я на сцену играть свою первую в жизни роль в довольно сносном снегуроподобном внешнем виде. Без запинки отбарабанила все стихи, с чувством, с толком, взмахивая в нужных местах руками, рассказала прозу. Покружилась в снегурочном танце с одногруппницами-снежинками и поводила хороводы вокруг елки с одногруппниками-зайчиками.

Праздник прошел замечательно, поэтому и на следующий Новый год мне вновь доверили эту ответственную роль. Но при этом охраняли меня уже от скоростных спусков по лестнице с особой тщательностью.

О том, что я была Снегурочкой, впоследствии напоминала только фотография в альбоме. Где надетую на меня голубую атласную шубу до полу, отороченную ватой и расшитую узорами мишуры, дополняла длинная настоящая коса, пришитая к шапочке-боярочке, тоже атласной, с мехом-ватой и мишурой.

Самое интересное, что о самом инциденте я напрочь забыла сразу после его завершения, а напомнил мне о нем мой одноклассник на двадцатилетней встрече после окончания школы. Мы с ним и в садике были в одной группе, и в школе в одном классе. Вышли мы во дворик кафе после застолья, все о чем-то рассказывают, вспоминают смешные моменты. И тут он мне говорит:

? А помнишь, когда ты в садике должна была быть Снегурочкой, я тебя с лестницы уронил?

? Так это был ты?!! – сразу все вспомнила я.