Подорожник к сердцу приложи

Вдоль катка на беговых дорожках стадиона ставили скамейки, чтобы можно было переобуться или присесть, отдохнуть, а то и перекусить во время катания. Вечером включались прожекторы по периметру стадиона и играла из репродуктора музыка.

Казалось, что все жители поселка были здесь. Это были какие-то катательные народные гуляния. На скамейках располагались чьи-то мамы или даже бабушки, уютно струился пар из разноцветных термосов, и с нетерпением ожидали своего часа бутерброды, заботливо уложенные в корзинки.

У меня теперь были настоящие фигурные коньки «Снегурочка» с зубчиками на носке лезвия, лет десять-одиннадцать жизненного опыта и уверенное умение кататься, закаленное в бою с шатающимися волашками.

На льду катались и взрослые, и дети. Под музыку скользилось очень легко и весело. Мальчишки наматывали круги вокруг стадиона, просто так или наперегонки. Иногда с клюшками наперевес, но без шайбы.

Потому что шайбы, как заколдованные, норовили прилететь в лоб какому-нибудь карапузу. И бдительные мамаши все шайбы быстро конфисковывали. Пацанам, конечно, очень хотелось поиграть в хоккей, но для этого надо было приходить раньше, после обеда, когда каток был пустой, и не было взрослых и малышни.

Тогда они могли наиграться вдоволь, забить «сто милльонов» голов, наспориться и даже подраться. Но мальчишки народ закаленный, выносливый, и, выложившись в хоккейном бою, они приходили откатать еще одну смену, вечернюю, по-стахановски.

А мы, девочки-подружки, катались стайкой, иногда взявшись за руки, щебеча и хохоча при этом без умолку. Некоторые только недавно встали на коньки и неумело ковыляли по льду, пытаясь катиться и непрерывно падая. Таким помогали более опытные товарищи, поддерживая новичка с двух сторон.

А кто уже хорошо умел кататься, старались выдать высший пилотаж олимпийского фигурного катания. Разогнаться несколько метров и, резко притормозив зубчиками лезвия, развернуться в изящном пируэте.

Опять же, разогнавшись для скорости, наклониться вперед, поднять одну ногу назад, раскинуть руки в стороны и парить ласточкой в свободном полете. Или вертеться на месте волчком, что выглядело как потешное неуклюжее топтание рано разбуженного медведя, но нам казалось, что мы кружимся как фигуристки в расшитых блестками нарядах.

Большая часть наших фигурных пируэтов заканчивалась плюханьем и шмяканьем на лед, но кого же такие пустяки остановят, только не нас.

Мы снова и снова продолжали катать олимпийскую, ну или хотя бы «чемпионатомировскую» программу по фигурному катанию. На самом большом и лучшем катке мира, под самую веселую музыку, в свете самых ярких софитов, под рукоплескания восторженной публики на трибунах, получая от строгого жюри 6.0 – 6.0 – 6.0…

Елки зеленые

В детстве самым любимым и долгожданным праздником был Новый год. Главное – это ожидание чуда. Первое чудо, конечно же, сама елка. А второе – это новогодние подарки.

Еще некоторый трепет вызывал новогодний костюм на школьный праздник. Так как мама моя была модельером, то мне никогда не покупали готовые костюмы, а она шила их сама. Но грустный минус был в том, что делала она это всегда в последнюю ночь перед праздником, и я никогда не видела их заранее.

Эх, не довелось мне быть Снежинкой, Лисичкой и Красной шапочкой. Зато один раз я была Золушкой, той, которая уже на балу. В другой раз у меня был русский народный костюм с узорным сарафаном и кокошником, с дзинькающими висюльками из стекляруса.

Еще как-то раз я была индианкой в роскошном сари из японского натурального шелка. Шелк, кстати, абсолютно не пострадал: как был, так и остался целехоньким четырехметровым отрезом. Сари дополняли «сто тыщ» браслетов и бус и непременная точка на лбу, как в индийских фильмах.

Еще один запомнившийся костюм был – Летучая мышь. Атласная черная перепончатая накидка и черные перчатки, черный свитер с нитками люрекса и черные брюки клеш. Но самое главное, моя тетя, художник, сделала мне маску из черной бархатной бумаги, сбрызнутой блестками. На прорези для глаз наклеила длиннющие бархатные ресницы. А из-под маски на лицо ниспадала коротенькая черная вуаль. Это был необычный костюм, других подобных ни у кого не было.

Искусственная елка у нас дома появилась поздно, когда я уже училась в старших классах. Поэтому все свое сознательное предновогоднее детство я провела в ожидании, что папа или мама принесет настоящую живую елку, и мы будем ее наряжать.

К сожалению, чаще всего мои ожидания не оправдывались, и елку никто не приносил, хотя я ждала и надеялась до самого Нового года. Однажды папа отправился в гастроном, наверное, за банкой зеленого горошка – уже вечером тридцать первого декабря. Мама накрывала праздничный стол. А я сидела у окна и вглядывалась в темную улицу с фонарями, изо всех своих детских сил желая, чтобы папа вернулся с зеленой елкой, а не с зеленым горошком. Но чуда не случилось, к сожалению. Горошек прагматично победил.