Подождать до рассвета

— Пожалуй, так. У меня есть знакомые армяне. И даже друзья. Мне всегда казалось, что это люди простые и бесхитростные, не способные на коварство. Хотя, хитрость и подлость — такие черты, которые не всегда зависят от национальности… А как произошло убийство? Следователь-то что предполагает, не знаешь?

— Примерно знаю, — пожала плечами Рокотова. — Мне Ильдар сегодня сказал. По их версии, Камо сфабриковал иск против компании «Дентал-Систем», зная, что это обеспокоит мнительного Покровского, но нисколько не тронет непробиваемого Каримова. Там какой-то фантастический долг какой-то неизвестной фирме. Каримов говорит, все это совершеннейшая чушь. Камо якобы знал, что Стас будет искать встречи с ним в офисе, но без ведома шефа. Он еще при Ильдаре все расспрашивал о реестре акционеров и пугал возможным рейдерским захватом. Каримов не поверил, а Стас испугался и действительно позвал Камо вечером в воскресенье, чтобы поработать с документами. Во всем здании, кроме комнаты охранников, в тот день система видеонаблюдения отказала, а ее в свое время тоже монтировала организация, порекомендованная Камо. Из сейфа якобы пропали документы, но и это только со слов Есакяна. Ильдар говорит, там никаких ценных документов и не было.

— Покровского застрелили? — спросил Павел.

— Зарезали.

— А нож?

— Это был нож Есакяна, швейцарский, но с очень длинным лезвием.

— И как все объясняет армянин?

— Они пили пиво и ножом резали копченого леща…

— Где? Прямо в офисе? — не понял он.

— Представь себе, да. На газетке на столе совещаний. Пива им не хватило. Камо побежал вниз.

— Ерунда какая-то, — дернул плечом Павел. — Тут все шито не просто белыми нитками, а вообще… А роман-то этот у финдиректора с женой адвоката в самом деле был?

— Был, — подтвердила Маша.

— Ну тогда, если убийца — этот Есакян, то он полный дурак.

— Не знаю. Я вообще не верю в то, что он убийца.

— Завтра на похороны пойдем вместе, — подвел итог Иловенский.

— А ты-то зачем?

— А я бы не хотел, чтобы ты ввязалась в расследование этого дела и сорвала нашу поездку. Если ты не передумала, то в понедельник мы уже должны улететь в Швейцарию.

— Я не передумала, но…

— И никаких «но», — Павел встал из-за стола, подошел к Маше и, обняв ее за плечи, поцеловал в макушку. — Если бы ты знала, как я жду эту поездку, ты забыла бы слово «но».

— Я уже забыла, — засмеялась Маша. — Слушай, я хотела предложить тебе: пусть твой племянник погостит у нас в Ярославле, пока мы будем в отъезде. Я уже говорила со своими мальчишками, они будут рады им заняться.

— Что ты! — испугался Иловенский. — Они же с ним не справятся! У меня даже матушка от него стонет.

— Вот и дай ей отдохнуть. Отправь куда-нибудь в хороший санаторий. А Витьку присылай сюда. Да не беспокойся ты! Мои родители тоже за ними присмотрят. И вообще, он отвлечется, отдохнет. Давай!

— Ну ладно, — сдался Иловенский. — Ему и правда нужно сменить обстановку, летом в Москве совсем тошно.

— Вот и хорошо.

— Манечка, ты мне так и не сказала, какого цвета будет твое платье на этой чертовой свадьбе?

— Не на чертовой, а на Ильдаровой, — прыснула со смеху Маша. — Синее платье будет. Ох ты! Я ж забыла, его же надо было в чистку сдать!

— Зачем?

— Да я его подруге дала на свидание надеть, а она облила подол вином.

— Ты даешь свои вечерние платья подругам на свидания?

— Не платья, а платье, — поправила Маша. — Оно у меня одно. И не потому что я такая бедная и несчастная, просто мне ходить в таких платьях некуда.

— Маня, ты не обижайся…

— Я не обижаюсь. Но платье надо почистить.

— Платье надо купить новое. У вас в городе можно купить что-нибудь приличное?

— Да уж не в деревне живем! — съязвила Маша.

— Вот и отлично. А испорченное — выбросим.

— Но то платье мне подарил Ильдар.

— О-о, как у нас тут все запущено, — протянул Павел. — Оно тебе дорого как память?

— Нет, но…

— Ты обещала забыть это слово.

Иловенский, несмотря на свой невысокий рост, легко подхватил Машу на руки и деловито спросил:

— Так, где у нас тут спальня?

— Здесь.

— То есть как?

— А вот так. У меня же всего шесть комнат.

— И какая из них спальня?

— Эта. А еще детская, кухня, туалет, ванная и прихожая.

— Ну-у, я так не играю, — тоном Карлсона пробурчал он и бросил Машу прямо на мягкий диван.

Глава 22

— Паша, я на работу, а в двенадцать на похороны. Я тебе оставлю ключи…

— Ты не волнуйся, — остановил ее Иловенский. — У меня через час встреча с вашим мэром, а к двенадцати я подъеду на эти похороны.

— Ты знаешь, лучше не надо тебе туда ездить. Там будет много моих знакомых, я не хотела бы, чтобы они всю церемонию обсуждали нас с тобой.

— Ты преувеличиваешь, не такая уж я видная фигура…

— Я в этом кругу видная фигура!

— Ох, прости, кажется, я совсем зазнался, — Иловенский обнял Машу и поцеловал ее в висок. — Ты обещаешь, что не будешь ничего выяснять?

— Обещаю, но…

— Маша!

— Клянусь. Паш, поехали, а то я опоздаю.

— Еще один вопрос, — Павел взял ее за руку, — вернее, просьба.

Маша вопросительно подняла брови.