Подожди до завтра

— Все никак не могу понять, мне радоваться надо, что характер ослиный у тебя мой или жалеть, что не придушил тебя еще в колыбели?

— Были такие мысли?

— Когда орал много. Больно ты крикливый был. Для моей мигрени. Ладно, пойду обезьянку в зоопарк отведу, сородичей покажу. Звони, если что.

— Договорились.

Глаза закрывались. Хотелось спать. Вместо этого Андрей поехал к малышке. Маленькая, как кукла. Крепко завернутая в пеленки, с дурацким чепчиком на голове — она напоминала ему куклу Ани. Только кукла его палец не сжимала в маленькой ладошке. И не срыгивала, когда ее кормили из бутылочки.

— Как же ты будешь массу набирать, если все время срыгиваешь? — тихо спросил он. Малышка слабо что-то возразила. — Даже пищать толком не умеешь. Маленькая и слабенькая. Но хватка крепкая. Ничего, выкарабкаешься. И тогда мы поедем домой.

— Здравствуйте, у вас еще не выписали жену? — в палату вошла женщина, у которой сын лежал рядом с малышкой Андрея.

— Пока нет, — разговаривать на эту тему не хотелось. Ему ни с кем здесь не хотелось разговаривать. Это время он хотел с ребенком провести, а не обсуждать личное с чужими. Но приходилось терпеть расспросы и удивления, что он приходит сюда. В отделение он почти не встречал отцов. Они если и заглядывали, то, постояв пару минут, убегали. Может, он и сам бы так делал, но у других малышей рядом были мамы, а его малышка была одна, потому что ее мама болела. Оставлять малышку одну, когда она только появилась на свет, было как предательство.

А Маша опять будет настаивать, чтоб расстаться. Но он не может ее отпустить вместе с малышкой, которой пора придумать имя.

Андрей не думал, что Маша ответит. Он набрал ей по дороге на работу. Думал, что скинет. Нет, ответила.

— Ты позвонил, — сонно сказала она. Он мог поспорить, что она улыбнулась.

— А ты ответила, — заметил он.

— Наверное, машинально. Или хотела услышать твой голос.

— Машенька, ты меня пугаешь. Две недели от меня скрывалась, а сейчас вдруг такие откровения.

— Еще от наркоза не отошла. Как пьяная лежу, вот и несу, не пойми что. Как малышка?

— Замечательно. Еще бы плевалась поменьше... Как ее назовем?

— Я Олей хотела, а ты был не против?

— Не против. Хорошее имя. Маша, а почему тебе делали наркоз? — осторожно спросил Андрей.

— Проблемы были. Не отходило чего-то. Потом чистили, а потом закровило. И ничего не отходило. А в итоге удалили. Но потом еще какая-то гадость получилась. В итоге поудаляли почти все, что можно. А теперь я детей больше иметь не могу. И постарею быстро. А еще буду вредная, старая и никому не нужная, кроме Оли. Так и должно быть, — она говорила наигранно весело, но он услышал ее всхлипы.

— А кто такую дуру еще терпеть будет? Маш, я все это время думал, что ты меня видеть не хочешь, потому что виноватым считаешь...

— В чем? Ты точно не виноват, что у меня такой организм слабый.

— Так в парке не успел тебя подхватить...

— Прекрати, — в голосе проскользнули строгие нотки. — Не ты же меня толкнул. Твоей вины тут нет. Но зачем тебе...

— Нужна. Ты мне нужна, а я тебе. Это даже не обсуждается. Больше эту тему обсуждать я не буду. Никаких разводов и расхождений. Я хочу быть именно с тобой и малышкой. Так что выкинь все глупости из головы. И больше не пропадай. Я тебя очень люблю. Все Маш, целую. Отдыхай. Завтра созвонимся. Ты мне позвонишь?

— Давай ты, как освободишься.

— Договорились. Не переживай и поправляйся, — теперь можно было вздохнуть свободнее. Все должно было наладиться.

Оля опять была под аппаратом искусственного дыхания. Опять ее перевели в реанимацию. Зато Маша шла на поправку. Каждый день она звонила ему. Или он ей. Про состояние Оли Андрей врал. Не хотел еще больше беспокоить Машу. Она верила. Дни считала до выписки, но начались проблемы со швами, поэтому она в больнице задержалась.

Стабильно тяжелое состояние. А он ничего не мог сделать. Ничего. От этого бессилия хотелось крушить. Мать жужжала под ухом. Он ее уже не слушал. Устал объяснять и с ней спорить.

— Ты меня не слышишь? — она возмущенно повысила голос. — Я тебе говорю, что у тети Вали дочка замуж выходит. Мы должны там быть. И надо денег подарить.

— Какая свадьба? Какие деньги? Нет у меня ничего. — Андрей подловил себя на мысли, что вместо того, чтоб есть сидит и тупо смотрит в тарелку.

— Правильно, все как тетя Валя и предсказывала. Вот женишься и меня забудешь. Сразу на первом месте будет кукушка молодая с кукушонком, а я...

— Все сказала? — устало спросил он. — Денег не будет. На свадьбу не поеду. У меня ребенок при смерти лежит, а ты предлагаешь мне отплясывать и веселиться на свадьбе Люды, которая их устраивает раз в два года?

— Андрей! Как ты разговариваешь? — у нее на глазах выступили слезы.

— Нормально я с тобой разговариваю. В отличие от тебя, — он отодвинул тарелку. Взял ветровку, потому что похолодало.

— Ты куда?

— Пойду, пройдусь.