Подожди до завтра

— В лучшее. Просто верь в лучшее. Я застал еще времена, когда мы верили в партию и светлое будущее. Я и октябренком был, и пионером успел побывать. Тогда церковь была не в почете. Родители у меня всего этого не касались. Потом перестройка. Тяжелые времена. Поверь, я знаю, что такое смерть и не понаслышке. Видел, как и друзья умирали. А я жил. Родителей не стало, а я все землю топтал. И когда я приказ отдавал, в результате которого пятеро не вернулись, я тоже жил. А их нет. Когда сын умирал на больничной койке, а я сделать ничего не мог. Сам на его месте хотел оказаться. Скажи мне, во что хочешь поверить, я бы поверил. И в церковь пошел. Только на меня бабки окрысились. Не так повернулся, не так покрестился. А они такие правильные. Все знают и умеют. Я не знаю. Не задумывался никогда. И не по моде в церковь пошёл. Ответы на вопросы найти хотел. Вот почему так происходит. Как ты понять не можешь, и я не могу. В итоге остался один со своими мыслями. Без веры человеку нельзя. Я не знаю, есть ли жизнь на том свете, не знаю, почему нас словно на прочность проверяют. Но верить надо. Верить, что все наладится, что испытания нам посылаются только по силам. А если все плохо, подумать, что не так делаешь.

— И что я, по-твоему, делаю не так? — Андрей почувствовал, что захмелел.

— Откуда я знаю! Я тебя часа два только вижу. Может, ты наркотой балуешься или родителей посылаешь.

— Да ну, какая наркота! Мне мозг жалко. Вдруг еще понадобится, а буду, как овощ. Овощем думать тяжело.

— Они не думают, — выкидывая бутылку и доставая новую, ответил Василий.

— Тем и отличаются от людей. Люди порой много думают. Смотрю на некоторых, да хоть в своей группе, а они живут, как мотыльки. Им ничего не надо, ничего не волнует. И глаза такие чистые, незамутненные. Смотрю, понять не могу, ребята, как вы до своего возраста дожили? Там такая наивность. Ладно, девчонки, им положено дурами быть.

— Сильно ты о женщинах.

— Чего с них взять? Вроде и умная, на первый взгляд, а копнешь дальше и все одно. Ничего нового. Поэтому и не обращаю внимания на все их заскоки. Вот, например, один из них. — Андрей поднял зазвонивший телефон. — Да, мам. Нет, хлеба я не куплю. Как без хлеба? Блинов напеки, если так мучного охота. Не надо. Мне сейчас не до хлеба. Я рад, что ты из-за такого пустяка готова устроить скандал. Почему рад? У тебя есть на это силы. А у меня нет. Совсем нет. Где я? Тебе адрес сказать, чтоб в гости приехала? Сам доберусь. Мам, давай я в другой раз с тобой поговорю. Сейчас не до этого.

Он отключился. Посмотрел на телефон.

— Как же мне ее порой послать охота.

— Я бы послал.

— Так мать же. Уважать надо. И все такое. Да и жалко ее.

— А может, ты сомневаешься? — предположил Василий.

— В смысле? — хмель все больше окутывал голову.

— Что делаешь. Не бывает желания все бросить? Поменять? Туда ли свернул или нет?

— Есть такое. А может быть иначе? Я уже несколько лет плыву против течения. Да, порой хочу все бросить. Надоедает бороться. Держусь на упрямстве.

— Так не плыви против. Поверни реку в нужную тебе сторону.

— Это как?

— Молча.

— Я тебя не понимаю. Вот порой думаю, на кой я женился? Зачем? Она против, родители у виска крутят, друзья ржут, что я попал. Знаешь, что они сказали?

— Что?

— Что я дурак, дал окрутить себя какой-то старухе.

— А ты?

— Что я?

— Тоже так считаешь?

— С дуба рухнул? Маша мне нравится. Да и не выглядит она на свой возраст. Она мне нужна. Да и принцессу родила. Она сейчас такая маленькая, страшненькая, вся сморщенная, а через пару лет такая красавица станет! Веришь?

— Верю, — усмехнулся Василий.

— И Маша красивая.

— А как же друзья?

— Мы больше не общаемся. Я же дурак, чего мне с такими умными общаться. А то еще поумнею, — ответил Андрей. Василий заржал. Они уже хорошо набрались. — Родители всегда против будут. Там полный дурдом.

— Так и в чем проблема? А проблемы нет. Блин, сделал что-то так иди вперед. И все норма будет.

— Да. Так и надо. Идти вперед и ни шагу назад. — Андрей задумчиво посмотрел на последнюю стопку. — Только все равно паршиво.

— Пока есть хоть один шанс на благоприятный исход, руки опускать нельзя. Нужно верить. Без веры человек пустышка. Понял? Пустышка.

— Я не пустышка. Верить буду. Кажется, я перебрал, — он все же допил последнюю стопку. Хлопнула входная дверь.

— Моя вернулась, — расплываясь в пьяной улыбке, сказал Василий.

— Тогда мне пора. — Андрей поднялся. Перед глазами все плыло. Он попытался кивнуть вошедшей женщине. — Она у тебя красивая, но моя Маша лучше.

Он свалился на пол мешком, тут же засыпая. Слишком много всего навалилось. Переживания. Усталость. Организм не выдержал физического и морального напряжения.

Глава 16.