Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Пойдя на компромисс я проиграла. Правильно говорят, обмануть можно взрослых, но не детей, потому что их органы чувств, их уши и глаза находятся в области сердца. Они вслушиваются не в слова, а вглядываются в нашу глубину, впитывают настроение взрослых, их тревоги, страхи, напряжение, улавливают незримые таинственные вибрации, исходящие от нас и все складывают в копилку памяти.

В счастливой семье все должно быть общим – дождь ли, снег, солнце на небе или мрачные тучи, проблемы и радости, успехи и неудачи наводят на совместные беседы. Даже воздух, которым дышит семья и то один на всех.

Мои дети не стали счастливее, живя в полной семье. Они лишь вкусили горечь неискренности, фальши. Как я ни старалась, а суть наших уродливых семейных отношений они уловили, прочувствовали запах гнили, запах лицемерия и двуличия. Иначе чем объяснить их недетские, робкие, тревожные вопросы?

Однажды мой десятилетний сын вдруг неожиданно спросил:

– Мама, а ты папу уважаешь?

Я замерла, подыскивая ответ и ужасаясь сути вопроса. Вот она чуткость детских сердец.

– Почему ты спрашиваешь? Почему я не должна его уважать? – а у самой внутри все вибрировало, дрожало. – Разве мы когда-нибудь ссоримся, кричим, ругаемся?

Мой мальчик неопределенно пожал плечиками и молча ушел к себе в комнату.

А Капульке и вовсе было восемь лет, когда она удивила меня своей проницательностью.

– Мама, почему у нас так пахнет тоской?

Я собрала всю волю в кулак, чтобы не разрыдаться. Что же творится в их головках? В чем секрет этой загадочной мудрости, как они считывают информацию, витающую в воздухе?

– Капуля, объясни, почему ты так думаешь? Как ты это чувствуешь? Посмотри, какая красивая у тебя комната, вся в розовых тонах, как много всего интересного в ней. Не многие твои одноклассники могут этим похвастаться.

Моя девочка, так же как и ее брат, пожала плечами и вздохнула.

"Мама, а ты папу уважаешь?" "Мама, а почему у нас так тоскливо?" – Разве я могу забыть эти вопросы? Но и тогда я ничего не стала менять. Пусть хотя бы школу окончат, – решила я.

Потом, много лет спустя эта тупая пассивность, инертность выстрелила болезнью в меня.

Даже сильный духом человек должен чем-то подпитываться. А чем, как не семьей, любимой работой, искренней дружбой, хоть каким-нибудь хобби, увлечением, чем-нибудь, чтобы наполнить себя приятными эмоциями. А я подпитывалась только детьми. Но видимо этого было мало, раз я свалилась.

У меня была навязчивая мысль, сделать все, чтобы они не были похожи на своего отца. При каждом общении пыталась внушить им мысль: "Никогда не хитрите с людьми, никогда не лгите, помните, ложь и хитрость – это удел ущербных людей, которые живут в канализационном отсеке и даже не подозревают этого. Помните, что каждый ваш проступок – это камень, брошенный мне в лицо.

– Мама, ну почему тебе?

– Потому что я ваша мама, я вас родила, и так будет всегда, даже когда вы состаритесь, а меня уже не будет на этом свете.

– А вон, Ленька в нашем классе, вечно врет всем, подличает, но его учителя любят, он хорошо учится.

– Этот Леня живет в избушке, построенной на лжи. А чтобы избушка не разрушилась, он постоянно должен придумать новую ложь, другую, третью. И так бесконечно. Вы разве не помните пословицу: "Одну ложь семью другими нужно поддержать". Держитесь от него подальше. Ложь – это вирус, передается по воздуху, он может перекинуться на вас.

Вот так наивно я пыталась настроить своих детей на чистоту, искоренить, уничтожить в них генетический код отца. Впрочем их отец не лгун, он талантливый режиссер, который со смехом, со смаком, играючи рушит чужие жизни. Но как им объяснить это? Ведь порой трагедия в жизни начинается с милой улыбки, маленькой лжи. К счастью, я еще не сталкивалась с каким-то неприятным поступком моих детей, что кольнуло бы мне в грудь.

Глава 21

Я встала, медленно сделала круг по комнате. Кажется, я окончательно воскресла. И вновь сев в кресло-качалку, продолжила свой разговор с небом. Как хорошо смотреть на эту небесную идиллию со звездами и луной. Тысячелетиями наблюдают они за нами, все видят, все знают, иной раз дают подсказки на наши вопросы.

Свою дочь, звезды, я увидела спустя два года, пять месяцев и семь дней. Она была прелестна, как купидон, даже красивее, чем Капулька, хотя все говорили, что у Капочки ангельская внешность. Юлечка бегала, щебетала, весело подбегала к своим родителям: "мамочка", "папочка!" Глазки блестели, а бесподобные ямочки на розовых щечках очаровывали, хотелось смотреть на нее, не отрывая глаз.

Если бы кто-нибудь слышал мой безмолвный крик. Я рыдала без слез, как рыдает и стонет, загнанная в ловушку лань. "Поздно, слишком поздно, – думала я, – девочка обожает своих родителей, а я… тетя, которую она сегодня увидела в первый раз. Эта тайна останется нераскрытой, время упущено, ребенок счастлив, счастлив, у нее есть все" – уговаривала, успокаивала саму себя.