Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

– Ах, вот оно что, – он скрипнул зубами. – Это все твоя подруга тут воду мутит. Давно мне надо было ее выгнать. Ну и кому ты сейчас нужна? Ты уже овощ, несъедобный, никому не нужный. А кто тебя подобрал, когда твой любимый сбежал? Я! Пожалел, пригрел. Что бы ты делала без меня?

Его ядовитые слова обжигали меня, но как ни странно никакой боли я не чувствовала. Одно равнодушие. И гнев, и злоба улетучились. Этой ночью я сама себя отхлестала, что мне теперь до его слов.

Я смотрела на искаженное от гнева лицо и представляла, как за моей спиной полыхает, потрескивает огонь, с грохотом рушится гнилой, обветшалый мост моей прошлой жизни. Еще совсем немного и я бы сама сгинула в той бездне. Чем жестче и зло он выговаривал мне, тем яснее виднелась моя дальнейшая дорога.

Если человек мне безразличен, если его язвительные слова не волнуют, не тревожат и легко отскакивают от меня, значит с ним уже все покончено, значит я уже выбросила его на свалку и закрыла крышку мусорного бачка. Я даже улыбнулась своим мыслям.

– Она еще улыбается. Калека несчастная. Ущербная. Ты хоть понимаешь на каком дне находишься? У тебя никого нет и ты никому не нужна – ни мне, ни детям.

– Ну вот и прекрасно, это то, что мне хотелось услышать, – я поражалась своему спокойствию. – Мы друг другу не нужны. Да и вообще, какой толк от тебя был за все эти годы? Ты даже за коммунальные услуги платил раз в два месяца, все было на моей шее. Когда я слегла и то пришлось обращаться к сыну. Ты же выше быта, это не для тебя.

– А зачем мне платить, твои родители много что оставили тебе, ты сама должна была раскошелиться. Твоя мать оставила тебе уникальное бриллиантовое колье, где оно, почему ты забрала его из сейфа?

– Закрой дверь с той стороны. Мой адвокат с тобой свяжется.

– Ух ты, Валаамова ослица[11] заговорила, – зло выдохнул муж. – Ее адвокат, – с издевкой протянул он. – Я сам адвокат. Тебя нужно было давно в психушку запереть, а я все жалел, – и со злостью хлопнув дверью, вышел.

После вчерашней ночи, когда я вернула себе живое чувство собственного существования, его слова уже не волновали меня. Я даже злорадно усмехнулась. "Ослица" не только заговорила, но и посмеялась над тобой. В квартире нет никаких ценностей, одни копии. И ты это поймешь, когда попытаешься что-нибудь продать.

Со следующего дня я начала потихоньку тренировать ноги, все таки полтора года они были обездвижены. Каждый мой шаг я сопровождала улыбкой и к концу дня их накапливалось до тысячи. А вскоре улыбка и вовсе прилипла к лицу.

Пора действовать. Я позвонила к Якову Семеновичу – сыну друга моего отца. Профессионал высокого класса. Именно у него хранятся все важные семейные документы.

– Яков Семенович, это Лена Соловьева, я по тому вопросу, который отложила много лет назад…

Мы договорились на понедельник. В этот день моего мужа не бывает дома. Дверь адвокату уже открывала я сама.

Разговор у нас получился немного мучительный, он просто не понял моего решения.

– Лена, вы хотите оставить ему свою квартиру, а сама уйти? У нас есть завещание, к чему эта бесхребетность?

– Яков Семенович, вы его не знаете, это адвокат дьяволов. Он что-нибудь затеет, замутит, затянет процесс. Мой муж каким-то образом стал вторым собственником этой квартиры, без моего разрешения.

– Как без вашего ведома? Я же видел документы, там везде стоят ваши подписи, просто не стал вмешиваться в семейные дела.

– Ну вот видите, я ничего не знала. Он поставил меня перед уже свершившимся фактом, я случайно об этом узнала.

– Подождите, а дача, дача тоже была продана без вашего согласия?

– Нет, – вздохнула я, – это с моего разрешения. Да что теперь говорить. Сейчас нужно спасать то, что еще можно спасти. Мне надо как можно скорее отсюда выбраться, пока я снова не заболела. Одна только просьба, сделайте так, чтобы эта жилплощадь была не продаваемая и чтобы сюда он никого не мог зарегистрировать. Пусть хотя бы квартира достанется детям, внукам.

Адвокат покачал головой:

– Вот уж не думал, что у вас все так сложно и даже запущено. Хорошо, я дам распоряжение. Мне предстоит с ним серьезный разговор, но прежде нужно сделать экспертизу вашей подписи, – глаза его стали жесткими, ледяными. – Моя ошибка, надо было мне поговорить с вами, когда почувствовал неладное.

Видимо, Яков Семенович смог найти нужные слова или показал ему экспертизу поддельной подписи, потому что через неделю Капулька удивленно сообщила мне, что папа хочет купить мне квартиру.

– Капуля, мы потом поговорим обо всем, я тебе объясню свое решение. Мне не нужны шикарные хоромы, только ты проследи, чтобы не развалюха какая-нибудь была, я-то знаю вашего отца.

Оказывается, не зря я опасалась. Через две недели услышала возмущенный голосок дочки. Они были в соседней комнате и все было хорошо слышно.

– Папа, у тебя совсем нет совести, мама оставляет тебе шестикомнатную квартиру, а ты ей предлагаешь бомжатник, который даже ремонт не спасет.

– А зачем ей лучше, все равно будет лежать и в потолок смотреть. У меня нет денег на хорошую квартиру.