Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Но любил ли он? Я вообще сомневаюсь, что он знаком с этим чувством. Для него только одно имеет значение – выгода, расчет, достигнуть цели, идя к этому непременно зигзагами, одному ему понятными. От этого он получает наслаждение.

Я все это вспоминала, рассказывала, не глядя на Сережу, сконцентрировав свой взгляд на сверкающем трепещущем пламени свечи, посреди стола. И встрепенулась, вздрогнула, очнулась от хруста расколовшегося бокала в руках у Сережи и со страхом смотрела, как он продолжает сжимать осколки ладонью и как кровь капает на белоснежную скатерть. Всю свою боль, ярость Сережа вкладывал в бокал, который не выдержал его гнева, его ярости…

Я побежала за помощью и через полчаса все было убрано, смыто, освежено. Стол снова сверкал теперь уже розовой скатертью, цветами и зажженными свечами, будто ничего не случилось. И лишь наши бледные лица и перебинтованная рука Сережи говорили о раскрывшейся тайне предательства тех, кому мы доверяли.

Где-то из глубины зала вдруг зазвенела и полилась горестной струей песня без слов. Женский голос с пронзительной, раздирающей душу, тоской оплакивал чью-то несчастную судьбу. Это была страстная тонкая мелодия, временами переходящая в невыносимый плач. Быть может эту музыку включили именно для нас, ведь весь вечер обслуживающий персонал наблюдал за нами.

Мы молча смотрели в глаза друг другу, изредка перекидывая взгляд на мирно горящие свечи. Это было тихое, печальное прощание с нашей несостоявшейся счастливой жизнью.

Где наши общие дети, глядя на которых мы бы подпитывались энергией? Где радость от рождения общих внуков? Сколько пленительных, счастливых минут в жизни, безмятежных вечеров, блаженных ночей потеряно, упущено нами. Где все это? Кто-нибудь сможет воскресить и вернуть нам?

Наше счастливое будущее кануло в пространстве вселенной, растворилось, угасло, исчезло безвозвратно. Навсегда.

И вновь я первая прервала молчание.

– Сережа, ты вспоминал меня?

Что произошло? Я только спросила, а он посмотрел на меня долгим взглядом и между нами легла незримая, печальная струна счастья, необъяснимая словами. Блеск глаз Сережи был так выразительно тосклив, что мне захотелось заплакать – громко, навзрыд. Нужны ли слова в волшебном мире чувств, когда есть такой взгляд.

"Может рассказать ему все. Он поймет, простит, – размышляла я про себя… Но так стыдно… так больно возвращаться к этому".

Я вновь посмотрела на свечи. А ярко-красная бархатная коробочка рядом манила и притягивала взгляд.

– Ты своей жене купил другое кольцо?

– Да, этот положил в дальний угол письменного стола, а потом, когда у меня появился сейф, там она и пролежала.

– А ты… ты не хочешь… Не можешь надеть мне это колечко, – мой голос слегка задрожал.

Он молча взял кольцо и попытался надеть его. Не получалось.

– Я видимо купил не твой размер.

– Мой, мой – просто время меняет нас. Надень пока на мизинец. Мне надо скинуть всего три килограмма.

Сережа протянул свою руку. Кольцо слилось с его пальцем.

"Надо, надо рассказать ему все, теперь у меня никаких тайн от него не должно быть. Может что посоветует…"

– Мы можем здесь еще задержаться? – решилась я, наконец. – Мне тебе так много надо рассказать

– Все по нашему желанию.

– Только закажем еще что-нибудь: кофе, сладкое. Хочу раскрыть тебе все обстоятельства моей жизни. Даже если ты будешь презирать меня, я все равно должна рассказать.

После того, как мы подкрепились, выпили кофе с коньяком, я несколько взбодрилась и пересела на его сторону диванчика… Во второй раз в своей жизни я сорвала со своих эмоций все цепи, покровы, засовы, замки и они хлынули неудержимым, очищающим потоком.

Я вновь выплескивала из себя долго копившиеся обиды, чувство вины, неуважение к себе. Сережа внимательно слушал меня.

Это вторая ночь исповеди, была не такой тяжелой, как та, но все же время от времени слезы скатывались по щекам. В самые острые минуты, он просто прижимал меня к себе и прикасался губами к волосам, будто успокаивая. Я закончила… и вновь наступила тишина, но молчание это было благостным, легким для меня.

– Мы еще поговорим об этом и быть может съездим к ней, – медленно и задумчиво проговорил Сережа. – Страшны те ошибки, когда ничего уже не исправишь, а в нашем случае, кажется, есть просвет, есть надежда что-то исправить. Мы еще подумаем об этом.

"Мы"… "В нашем случае…" – какие чудные слова. Теплый комок давно забытого счастья зашевелился, разбух, разросся и разлился блаженной струей по груди.

– Я все эти годы постоянно следил за твоей жизнью, – тихо продолжил Сережа. – Время от времени наводил справки о тебе, но ты была благополучно и прочно замужем.

Последний раз я тебя видел на свадьбе у твоего сына, меня отец невестки пригласил. Я передал подарок через обслуживающий персонал и издали наблюдал за тобой. Ты была веселая, радостная и я решил, что видимо правильно сделал тогда, что не встал на вашем пути. А ведь вот оно как оказывается… Если бы я только знал, что ты была несчастна все эти годы. Если бы…

…Уже начало светать и мы стали собираться. Сережа подвез меня к дому и у подъезда сказал: