Подозрения

– Да все нормально, – повторила она.

– Я позабочусь, чтобы доктор Паркс измерила у вас температуру и сказала, можно ли вам участвовать, – вмешался доктор Бреннер.

– Спасибо, – сказала ему Терри. – Если она заболела, ей же не придется сегодня ничего делать?

– Конечно, нет, – вкрадчиво ответил доктор Бреннер.

Элис почти что поверила ему. Неужели у Терри эксперимент проходил совсем иначе? Должно быть, так и есть, решила Элис.

Доктор Бреннер ввел свой код на кнопочной панели. Элис наблюдала за движениями его пальцев, словно в замедленной съемке. Двери лифта разъехались. Она представила, как методично ломает кабину и весь механизм, как вырывает кабели, чтобы лифт больше не ездил.

Скоро она вновь будет прятаться внутри самой себя в поисках тихого места за пределами всего остального. Там красивые развалины, а в воздухе плавают споры растений. Только в одном была проблема: она не хотела туда возвращаться.

5.

Больничные рубашки, которые их заставляли надевать в лаборатории, были сплошным унижением достоинства. И это факт, а не просто личное мнение Глории. В доказательство она могла бы даже провести исследование и отдать статью на двустороннее слепое рецензирование[15].

Уже не в первый раз она задавалась вопросом, по каким регламентам действует лаборатория. Проводят ли над ней, Терри, Кеном и бедной испуганной Элис одинаковые эксперименты? То, что здесь происходило, совершенно не соответствовало ее ожиданиям и прочитанной в учебниках информации о проведении лабораторных исследований. Поэтому Глория сомневалась, что они все подвергаются одинаковым процедурам.

А теперь она еще и не могла отказаться сюда приходить… От этого ведь зависела ее успеваемость.

Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Так обычно говорят.

Она сложила руки на коленях в ожидании специалиста, который проводил эксперимент. Его фамилия была Грин, и она очень подходила его внешности и возрасту: доктор был еще совсем молодой и зеленый[16]. Он обращался с девушкой крайне осторожно, и Глория мысленно благодарила небеса за то, что не приходится терпеть Бреннера. А у Грина можно было время от времени что-то спрашивать и получать ответ.

Он вошел с планшетом в одной руке и с маленьким бумажным листком в другой. Без сомнения, бумажка была пропитана ЛСД.

– Здравствуйте, Глория, – произнес он так, словно они собирались вместе выпить чаю.

Она продолжала сидеть, сложив руки на коленях.

– Доктор Грин, я хотела бы узнать… Вы говорили, что учились в Стэнфорде, правильно? А доктор Бреннер?

Он положил планшет на стол, старательно избегая смотреть ей в глаза. Потом закатал рукава рубашки. Открылась полоска светлой кожи над загаром.

– Честно говоря, я точно не знаю.

Он открепил от планшета один из листов бумаги и протянул Глории.

– Я хочу, чтобы вы постарались запомнить как можно больше информации отсюда. Затем, когда ваша доза препарата подействует, я начну задавать вопросы. Ваша цель будет не раскрывать мне ничего. Понятно?

Глория взяла лист в руки. Внешне текст напоминал экзаменационный тест для старшеклассников, но по смыслу это был военный доклад, выдуманный или реальный, о передвижениях вражеских войск.

– Да, понятно.

Когда она закончила читать, Грин забрал большой лист бумаги и дал другой – маленький, с желтым кружком посередине. Глория положила его на язык. Затем Грин ушел и оставил ее «медитировать». Обычно он так не делал.

Глория уселась поудобнее и стала мысленно повторять сведения с большого листа, который Грин унес с собой, чтобы хорошенько их заучить.

Как только ЛСД начинал действовать, цифры на настенных часах всегда расплывались, словно кровоподтеки. Но Глория обнаружила, что если закрыть один глаз и подождать ровно пять секунд, то можно это исправить. Так что когда молодой доктор Грин вернулся, она уже знала, что приняла ЛСД примерно часа три назад.

Сейчас она должна была находиться на пике эффективности наркотиков или близко к нему. Это объясняло, почему вокруг фигуры доктора Грина плясали разноцветные огни. Она не видела никакого смысла во всех этих галлюцинациях и не понимала, как кто-то может ими наслаждаться. Если бы эксперименты с применением психоделиков приносили какую-то пользу, возможно, Глория могла бы изменить свое мнение.

Но она в этом сомневалась.

Доктор Грин подошел с планшетом в руках и кивнул Глории. Она видела сейчас не одного, а троих докторов Гринов.

– Мисс Флауэрс? – обратился он к ней.

Раньше он называл ее Глорией, она была почти уверена в этом. В комнату вошел санитар и теперь угрожающе возвышался в углу.

– Да, – откликнулась она.

– Пожалуйста, сообщите нам местонахождение войск в секторе девятнадцать.

Доктор Грин нахмурился и от этого стал казаться старше. Чуть ранее он сказал ей сопротивляться – она крепко сплела эту мысль со сведениями, которые заучила. Они хотят увидеть максимальное владение собой в рамках эксперимента с допросом под действием наркотиков, так? Должно быть, в этом весь смысл.

– Боюсь, я не знаю, о чем вы, – ответила Глория.