Подозрения

– Значит, мы можем сделать только одно, – сказала Терри. Вот бы побольше узнать о том, как работают эти способности! Они словно ступали на неисследованную территорию. – Нужно понять, сколько детей находится в лаборатории, и выяснить, что конкретно делает с ними Бреннер. Кали сказала, что он не причиняет ей боли, но девочке всего пять лет. Возможно, нам придется организовать спасательную операцию.

– Мы все еще не уверены, что он ей не папа, – мягко заметил Кен. – Если так, то это будет похищением.

– Я сказала «возможно», – ответила Терри. – Но ты верно говоришь. А еще, Элис, постарайся увидеть что-нибудь еще.

– Только я не могу управлять этим, – на всякий случай предупредила Элис.

– А ты попробуй. Сейчас преимущество на его стороне. Нам нужно использовать все, что можно, – в голосе Терри звучало больше уверенности, чем она ощущала на самом деле. – Он сделает все, чтобы помешать нам добыть ответы на вопросы.

Элис коротко кивнула, встала и протянула вперед руку.

– Если мы теперь Братство, чур я – Галадриэль, – объявила она.

Терри тоже поднялась на ноги и заметила:

– Галадриэль не вступала в Братство Кольца.

– А мне плевать, – заявила Элис. – В трех книгах не так много женщин, и выбирать особенно не из кого. Я хочу быть Галадриэль.

Кен тоже встал и добавил:

– А Бреннер тогда Враг.

Глория покачала головой и спрыгнула с сиденья машины, чтобы присоединиться к остальным.

– Я что, единственная тут их не читала и даже не знаю, что это за книги?

– Да, – хором сказали Элис и Кен.

Элис одобрительно кивнула ему. Впервые в жизни. А потом вытянула вперед ладонь и произнесла:

– Протяните руки.

Они повторили ее жест.

– Что теперь? – спросил Кен.

– А теперь кладем их одна на другую, – объяснила Терри. Ей вспомнилась школьная футбольная команда и совещания игроков на поле. – Братство Лаборатории!

Все рассмеялись, но как-то натянуто. Так смеются, когда на самом деле ничего смешного нет.

6.

Неделю спустя Терри снова оказалась в лаборатории. Она закрыла глаза, ожидая, пока подействуют наркотики. На прошлой неделе ее несколько дней преследовала сильная усталость, но потом в последние двое суток на нее вдруг нахлынула какая-то энергия обновления. Это было словно предчувствие. Может быть, сегодня она снова найдет то пустое пространство, где в прошлый раз встретила Кали?

Бреннер вел себя чопорно и самодовольно, а еще проявил непонятную заботу и вручил ей комплекс витаминов, чтобы принимала дома. Это было что-то новенькое.

– Некоторые виды препаратов, которые мы тестируем, могут вызвать побочные эффекты… вздутие живота или тошноту. Сообщите мне, если появятся такие симптомы. К вашему лечащему врачу не обращайтесь, он вряд ли знает, что делать. Во всяком случае эти витамины должны помочь мозгу восстановиться после тех экспериментов, которые мы над ним проводим.

– М-м… спасибо, – ответила Терри. У нее так и чесался язык спросить, зачем они проводят эти эксперименты и получают ли одаренные дети свою порцию витаминов. Может быть, им выдают эти новые, «Флинтстоуны»?[28] Как бы то ни было, а свои витамины Терри выбросила сразу по возвращении домой.

Сейчас Бреннер велит ей погружаться глубже в себя, но сегодня Терри никак не могла сконцентрироваться, и слова не достигали ее сознания. Она совершенно не вслушивалась в его попытки изобразить заботу. Она просто глубоко дышала и заглядывала внутрь себя. Представляла, как продвигается все дальше… дальше…

Она шла по пустыне, которая затем превратилась в отделанный плиткой коридор – в точности такой, как за дверью лабораторного кабинета. Плитка вдруг стала коркой льда – у Терри закоченели ноги, она дрожала от холода. Лед сменился водой – появилось ощущение песка между пальцами. Она узнала океан, к которому они однажды летом ездили всей семьей. Их мотель находился всего в квартале от пляжа, и они жили там вместе с семьей папиного сослуживца. Терри подслушивала разговоры двух матерей, которые по вечерам сидели за столом на улице, склонив друг к другу головы. Дети в это время до умопомрачения ныряли с вышки. О том, что Терри не умеет нырять, женщины обычно забывали, так что ей удавалось задержаться неподалеку от них и уловить обрывки беседы.

– Ночные кошмары?

– Да, иногда он несколько дней не может от них спать…

– А он срывается на тебя? Или на девочек?

Для Терри такие вещи во многом стали означать понятие «взрослость». И сейчас, в путешествии через психоделические сны, она вдруг поняла – да, все верно. Правда, в реальности быть взрослой оказалось куда более странно.

И вот тьма, которую Терри так искала, окружила ее. Нигде и везде – вот как можно было описать это место. Сколько времени занял путь сюда, она не знала. Но воспоминания и заключенные в них сильные желания… Теперь она почему-то думала, что память и это наполненное пустотой пространство очень похожи друг на друга. Они объединяют людей.

У пустоты не было ни запаха, ни вкуса.

Здесь не было ничего и никого, кроме самой Терри.

А потом она увидела прямо перед собой лицо.

Глория. Свет во тьме.

Девушка сидела с закрытыми глазами.

– Глория, очнись, – прошептала Терри.