Подозрения

– Пойдем, ты ляжешь поспать. Но сначала я хочу с тобой поговорить.

– О нет. Разговор. Помогите, кто-нибудь, помогите, – шутливо откликнулась Терри. Она немного воспрянула духом в последнее время. Все экзамены были успешно сданы, а сборами и переездом в основном занималась Стейси, так что Терри почти не ударила пальцем о палец. Зато она руководила упаковкой двух коробок, которые мысленно называла «Набором для исчезновения».

Зачем дважды собираться, если скоро понадобится снова уезжать? Терри было спокойнее от мысли, что у нее есть план на тот случай, если вдруг события пойдут по наихудшему сценарию. Не то чтобы она разобралась с проблемой денег, зато уже выбрала себе вымышленное имя, если оно ей понадобится: Делия Монро, умерла от туберкулеза в возрасте шести лет. Для побега должно быть достаточно.

Бекки втащила коробку по крепкой деревянной лестнице. Она была не в курсе, что это вторая из «Набора для исчезновения». Терри не спеша поднялась по ступенькам вслед за сестрой. Теперь, когда она знала о своей беременности, нельзя было доводить тело до усталости, раздражительности или боли. Кажется, она стала внимательнее относиться к различным проявлениям диском- форта.

– Сестренка, – позвала Терри. – Я ведь тебя так и не поблагодарила за то, что ты не стала меня отчитывать. И я это говорю не для того, чтобы избежать нотаций, которые ты, возможно, собираешься мне сейчас прочитать.

Они поднялись наверх. Бекки прошла в комнату Терри и поставила коробку рядом с остальными на пол. С этим местом было связано столько приятных воспоминаний детства – вот семейные фотографии на стене, вот лоскутное одеяло, которое их тетя сшила для мамы, когда та была беременна Терри. Она уже принесла сюда полароидный снимок, на котором они вместе Эндрю, и прикрепила его на зеркало туалетного столика – прямо над шкатулкой с украшениями, увенчанной крошечной балериной. Бекки успела начать обустраивать детскую в комнатке напротив.

«Если мы останемся здесь и никуда не уедем».

Если ей удастся надолго сбежать, можно рискнуть и вернуться за Кали.

Бекки повернулась к ней, взяла за плечи и заглянула в глаза.

– Терри, ты моя сестра. Что мне делать? Выгнать тебя на улицу? Я не собираюсь читать тебе нотации. Эндрю был хорошим человеком. Я и не ждала от тебя, что ты будешь ждать до свадьбы. И…

Она помедлила.

– И? – переспросила Терри.

Бекки убрала волосы с ее взмокшего лба. Терри ответила тем же.

– Нам нужен чай со льдом.

– Ты не это собиралась сказать. Договаривай.

– И, наверное, это хорошо. Что ты не стала ждать. Вы были влюблены. Я знаю, что ты будешь очень дорожить этим ребенком, станешь хорошей мамой. А я помогу. Тебе не нужно справляться в одиночку.

Терри вообразила такой вариант будущего, и он показался ей отнюдь не самым худшим. Они с Бекки вместе живут в доме родителей и воспитывают малышку. Она бы оживила их дом, как Эндрю оживил его в то Рождество. Забавно: восемь месяцев назад такая судьба – остаться старой девой в компании Бекки – показалась бы Терри хуже смерти. Но на свете есть вещи намного, намного хуже. Например, вечно находиться в бегах со своим ребенком. Причем это вполне могло стать правдой…

На свете были вещи гораздо хуже, чем благоразумная старшая сестра, которая тебя поддерживает.

Тут в коридоре зазвонил телефон – пронзительно и громко. Этот звук словно ворвался в их жизнь и разрушил хрупкий момент.

– Я подойду, – сказала Бекки. – А ты ложись и отдыхай. Это приказ.

– Сержант строевой подготовки, – пошутила Терри. Однако осталась послушать, кто звонит.

– Дом Айвз, – взяла трубку сестра. – Это Бекки.

Затем наступила пауза – она слушала ответ звонившего. Потом произнесла:

– Доктор Бреннер? Нет, мне о вас ничего не известно. Откуда вы знаете Терри?

Быстро он управился. Терри прокралась в коридор, подошла к Бекки и приложила палец к губам, как бы говоря: «Ш-ш-ш». Потом она осторожно прижалась к кудрявой голове сестры, чтобы тоже слышать ответ из трубки.

– Как себя чувствует мисс Айвз? Я понимаю, у нее был сильный стресс, но мне бы хотелось, чтобы она вернулась в лабораторию для кое-каких анализов.

Одного только звука его голоса было достаточно, чтобы слова звучали как прямая угроза. У Терри резко участился пульс.

– Она чувствует себя лучше, – уклончиво ответила Бекки.

– Я очень рад это слышать. Когда мы сможем снова ее увидеть?

Терри напряглась, и Бекки заметила это.

– Сомневаюсь, что она будет в состоянии приехать в ближайшее время.

Бекки не упомянула про беременность, поскольку считала, что официально никому не должно быть до этого дела. Ничто не могло изменить тот факт, что Терри станет матерью-одиночкой. Однако Бекки считала нужным акцентировать внимание на том, что отец погиб на войне – в этом случае вопросов будет меньше. Вовсе не нужно, чтобы ее материнство превратилось в клеймо в виде алой буквы. Терри не стала объяснять, что алая буква обозначает не прелюбодеяние[58].

– Жаль это слышать, – ответил Бреннер. Он ненадолго замолчал, а потом продолжил: – Могу я с ней поговорить?