Подозреваются все

– Нельзя обвинять человека огульно – любая с ее страстью к деньгам могла бы сделать подобное. Но все же проверить не помешает. – Депутат достал из кармана сотовый телефон и, потыкав в кнопки, показал мне экранчик. – Вот ее адрес, телефон и место работы. Если узнаете что-нибудь интересное – сообщите мне. Хотите, Степан поможет вам в слежке за ней?

– Не надо, – испугалась я, – мне нужна полная самостоятельность. Если что-нибудь узнаю, я вам позвоню.

Лишь выйдя из этого дома, я наконец вздохнула с облегчением. От Степана исходила какая-то опасность – мужик относился ко мне с явным недружелюбием. Видимо, ему не слишком понравилось, что я влезла в личную жизнь его босса.

Вести машину было трудно – голова была еще дурной от наркоза. Я заехала в небольшой переулок, где с трудом разъезжались две машины. Внезапно у ехавшей впереди иномарки загорелся стоп-сигнал. Какие красивые фонари у шикарного автомобиля! Что же я делаю, надо остановиться!

Я нажала на тормоз, но это не помогло – раздался глухой удар. Как идиотка, залюбовалась огоньками и забыла, что еду.

– Мать твою! – заорал толстый дядька, выскакивая из машины. – Ты что, спишь за рулем?

– Извините, так получилось, – оправдываясь, я пыталась вылезти из «Лады», но ноги не слушались.

– Ты еще и вылезать не хочешь! – разъярился мужик, хватая меня за руку. Сзади нам уже сигналили другие водители – мы перегородили дорогу.

– Подождите, – сопротивлялась я, – сейчас сама вылезу!

– Ты сейчас схлопочешь! – Он рывком выдернул меня из машины. От резкого подъема у меня помутилось в глазах, и я начала валиться набок…

– Стой! – подхватил меня водитель иномарки. – Ты что, пьяная? – Я молча покачала головой. Он поводил носом около моего лица. – Трезвая! – крикнул он, подхватывая меня на руки. Он положил меня на заднее сиденье своей машины, а сам сел за руль. Потом отвел на обочину свою машину, а затем мою – чтобы не перекрывать движение. И склонился надо мной: – Тебе плохо, да? Наверное, от жары сморило. С каждым бывает!

– Я заплачу вам за повреждения, – слабым голосом сказала я. – Ведь я сильно разбила вашу машину.

– О чем разговор! Машину ты не разбила – так, поцарапала. Прощаю! Я вначале думал, что дура какая-то за рулем, потом вижу, дело серьезное, коли сознание теряешь. Зря беременная за руль садишься – можешь и себя, и ребенка угробить.

Я решила не разубеждать мужика. А что, разве плохо, когда прощают? Ведь если бы он вызвал ГАИ, мне пришлось бы платить порядочный штраф плюс ремонт разбитых фар потерпевшего.

Решив больше не рисковать, я позвонила Виктору и попросила его забрать меня отсюда.

В ожидании Виктора я осмотрела повреждения своей машины. У нее тоже были разбиты фары, но кузов не помят – мне повезло. Я уже пришла в себя и от скуки стала прохаживаться взад-вперед по переулку. Мой взгляд упал на табличку, висевшую на ближайшем доме: «Товарный переулок». Да, в нашем городе можно прожить всю жизнь, но так до конца и не узнать его. Каково же тогда москвичам, если даже мы не можем выучить названия своих улиц и переулков? Хотя Товарный я, кажется, уже где-то слышала. Только вот где, не припомню.

Подъехал Виктор, усадил меня в свою машину. Верный друг не стал задавать лишних вопросов – если надо, сама расскажу. Я вкратце описала то, что со мной произошло.

– Вот как бывает, – вспомнила я Кузнецова, – подозреваешь человека, а он оказывается вполне порядочным гражданином. Если такого хитреца можно назвать порядочным. Посмотри – он и депутат, и совладелец банка, еще и денежки срубал на стороне. Ясно одно – в средствах он не нуждается. Мне не понравился его помощник – такая уголовная рожа.

Виктор выразил солидарное неодобрение помощнику, всем своим видом показывая, что тому не поздоровилось бы, встретиться они на узкой дорожке.

Мы оставили машину на стоянке перед зданием редакции и стали подниматься наверх. Там нас встретил полный кавардак – редакция была переполнена незнакомыми людьми.

– Вы не имеете права! – наседал на Маринку внушительного вида пожилой господин в сером пиджаке.

– Вы думаете, управы на вас не найдем? – вопрошал другой, тоже плечистый и крепкий.

– Подождите, товарищи, – отбивалась моя секретарша, – ваши требования не имеют оснований!

– Вы хотите сказать, что Костя и в самом деле ограбил квартиру? – взвился третий, длинный и жилистый. – Да мы сейчас всю вашу редакцию перевернем! – Он стал угрожающе надвигаться на Маринку, сбросив интеллигентную руку Кряжимского со своего плеча.

– В чем дело, господа? – вступила я в сражение.

– А-а, вот и главный редактор! – торжествующе возвестил мужчина в сером пиджаке. – Сейчас вы нам кое-что объясните, а потом за все ответите!

Виктор встал между мной и рвущимися в бой мужиками, заняв оборонительную позицию. Но те втроем развернулись широким строем и поперли на нас.

– Что это такое? – Жилистый тыкал в нас руками. – Почему вы обвинили нашего друга, Константина, в воровстве?

– Я знаю его десять лет и могу за него поручиться! – басил плечистый.

– Хватит! – заорала я так громко, что сразу же наступила тишина. – Объясните наконец, о чем вы все говорите!