Подозреваются все

Интересно, зачем им надо было вмешиваться? Ведь если они намеренно начинили портфельчик взрывчаткой, то им не резон было возвращаться. Может быть, опасный подарок предназначался для кого-то другого?

Мы отъехали уже достаточно далеко от города, и я попросила Виктора остановиться. Он свернул на обочину и завел машину в придорожные кусты. Необходимо было решить, что делать дальше – ехать в Тарасов или оставаться здесь.

– Что с вами случилось? – не утерпела Маринка. – Почему эти люди гнались за вами?

Я рассказала ей о случившемся, утаив лишь о нерешительности Кряжимского в схватке с кавказцами, за что Сергей Иванович благодарно посмотрел на меня.

– А с нами никаких приключений не произошло, – вздохнула Маринка. – Сидели, как дураки, под вишней в огороде и ждали.

– Не дай бог тебе таких приключений! – оборвала я мечтательное настроение подруги. – Поверь, это было совсем невесело – тот человек, Азат, лежал на полу весь в крови! – Меня передернуло от воспоминаний. – Кстати, а где это вы сидели в огороде?

– Мы помчались за джипом, – начала Марина, – он подъехал к какому-то частному дому и остановился. Виктор повернул на прилегающую улицу, чтобы не привлекать внимания. Мы оставили машину и пролезли через щель в заборе. Потом пробежали через огород с картошкой, поближе к тому дому, и сели у него практически под окнами. Мы слышали, как Степан говорил с какой-то женщиной, уговаривая уделить ему время. А когда они зашли в дом, мы перестали что-либо слышать.

– А кто была та женщина, вы не узнали? – спросила я взволнованно.

– Мне показалось, что это мать одного из налетчиков, когда они выходили, она плакала и все твердила: «Как же Коленька мой умудрился? Да как же он додумался?»

Зачем эти двое приезжали к матери Николая? Чтобы узнать, что ей известно? А кому предназначалась взрывчатка? Скорей всего несчастной женщине – чтобы не сболтнула лишнего следователям… Нет, необходимо срочно возвращаться и помешать негодяям убить ее!

– Глядите! – закричал Кряжимский, кивнув на дорогу. Мимо нас на огромной скорости пронесся знакомый джип. Я успела разглядеть, что внутри его сидели двое. Неужто они гонятся за нами? Ясно одно – разобраться с десятью свирепыми джигитами и убить мать Николая за такое короткое время они бы точно не успели.

– За ними! – крикнула я, и Виктор стал выводить автомобиль из кустов.

Естественно, мы не собиралась висеть у них на хвосте в радиусе видимости, но нам нужно было приехать в Тарасов ненамного позже их. Вдруг нам все-таки удастся предотвратить зло, задуманное этими коварными людьми.

Мы без сожаления покидали эти места. Здесь нами были пережиты не лучшие минуты жизни, а потому о них поскорее надо забыть.

В Тарасов мы вернулись уже под вечер. Величественный вид нашего города с волжского моста всегда рождал во мне умиротворение. Так случилось и теперь. Все проблемы показались мелкими и несерьезными по сравнению с красотой Волги и любимого города – он стал мне родным за те годы, которые я прожила здесь. Тем более что это были лучшие годы моей жизни.

– Где же они могли спрятать Кабальцева? – подала голос Марина. Этот невысказанный вопрос давно мучил всех – события в Марксе лишь отвлекли нас от него на некоторое время.

– Сейчас он может быть где угодно, – сказала я в раздумье, – но мне кажется, что сами они поехали к Кузнецову.

Ведь когда мы сорвались в Маркс, то совсем забыли, что у преступников есть надежное укрытие в городе. Там они могут спокойно спрятать Кабальцева, не опасаясь, что его обнаружат. Они явно задержались в дороге. Может быть, это время ушло у них на нейтрализацию Никифора Олеговича?

Мы поехали в Заводской район, высадив по дороге Кряжимского и Марину – кто-то ведь должен был обеспечить публикацию горячего материала, если с нами что-то случится. Как это будет торжественно – большие фотографии Ольги Бойковой и Виктора в траурной рамочке, а рядом статья о нашем последнем расследовании. Статья будет называться: «Погибли в борьбе с криминалом».

Я так живо представила себе эту картину, что по спине побежали мурашки. Беда всех журналистов – слишком богатое воображение. Иной раз такого напридумывают! Просто страшно становится. А сейчас было особенно жутко – сгущались сумерки.

Заглушив двигатель неподалеку от зловещего логова, мы тихо вышли из машины и стали красться вдоль забора. Я оказалась права – депутатский джип стоял на этой забытой богом улице: видимо, опередив нас, они сразу двинулись сюда.

Виктор остался снаружи, чтобы в случае чего подстраховать меня. Я пролезла сквозь уже до боли знакомую щель в заборе и на цыпочках пошла к дому. Сквозь занавески пробивался неяркий свет, который немного рассеивал темноту.

Я приникла к окну. Вначале ничего не было слышно – стрекочущие на улице сверчки заглушали все остальные звуки. Зажав одно ухо рукой, другое я приложила к стеклу.

Среди шума голосов внутри дома трудно было разобрать, кто и что говорит.